корицей, был превыше всяческих похвал. «Хорошо!» – подумал я, устраиваясь поудобнее.
– Хорошо! – сказал я вслух. – Правда, Лель?
Лель не возражал, хотя у него и не было горячего портвейна.
Вернулся хозяин. Он взял свой стакан, сел рядом и некоторое время молча смотрел на раскаленные угли.
– Дело швах, Петер, – глухо и торжественно произнес наконец он. – Мы отрезаны от внешнего мира.
– То есть как? – спросил я.
– До которого числа у вас отпуск, Петер? – продолжал он тем же глухим голосом.
– Скажем, до двадцатого. А в чем дело?
– До двадцатого, – медленно повторил он. – Больше двух недель… Да, у вас, пожалуй, есть шанс вовремя вернуться на службу.
Я поставил стакан на колено и саркастически посмотрел на этого мистификатора.
– Говорите прямо, Алек, – сказал я. – Не щадите меня. Что случилось? Вернулся наконец ОН?
Хозяин довольно осклабился.
– Нет. До этого, к счастью, пока не дошло. Должен вам сказать – между нами, – что ОН был на редкость сварливый и капризный тип, и если бы ОН вернулся… Впрочем, о мертвых либо ничего, либо хорошо. Поговорим о живых. Я рад, что у вас есть две недели в запасе, потому что раньше нас, может быть, и не откопают.
Я понял.
– Завалило дорогу?
– Да. Сейчас я попробовал связаться с Мюром. Телефон не действует. Это может означать только то, что означало уже несколько раз за последние десять лет: обвалом забило Бутылочное Горлышко, вы его проезжали, единственный проход в мою долину.
Он отпил из стакана.
– Я сразу понял, что к чему, – продолжал он. – Грохот донесся с севера. Теперь нам остается только ждать. Пока о нас вспомнят, пока организуют рабочую бригаду…
– Воды у нас хватит с избытком, – задумчиво сказал я. – А вот не впадем ли мы в людоедство?
– Нет, – сказал хозяин с видимым сожалением. – Разве что вам захочется разнообразить меню. Только я заранее предупреждаю: Кайсу я вам не отдам. Можете обгладывать господина дю Барнстокра. Он выиграл у меня сегодня семьдесят крон, старый мошенник.
– А как насчет топлива? – спросил я.
– У нас всегда есть в резерве мои вечные двигатели.
– Гм… – сказал я. – Они деревянные?
Хозяин взглянул на меня с упреком. Потом он сказал:
– Почему вы не спросите, Петер, как у нас с выпивкой?
– А как?
– С выпивкой, – гордо сказал хозяин, – у нас особенно хорошо. Одной только фирменной настойки у нас сто двадцать бутылок.
Некоторое время мы молча смотрели на угли, спокойно прихлебывая из стаканов. Мне было хорошо как никогда. Я обдумывал возникшие только что перспективы, и чем больше я их обдумывал, тем больше они мне нравились. Потом хозяин вдруг сказал:
– Одно меня беспокоит, Петер,
