меня есть шанс.
– Да, наверное, есть, – поглядела на мужа Анна, быстро перебирая в голове его активы.
Местный, в смысле, уроженец этой области, молодой, всего сорок два года, популярный – засветился в нескольких сюжетах на центральных каналах, где рассказывал о делах в регионе, и в которых губернатор демонстрировал своё к нему расположение. Да и фильм, опять же, снял документальный про монастырь с чудотворной иконой, который крутили на канале «Культура». Правда, время для показа выбрали не самое лучшее – три часа дня, все на работе. Но вскоре этот фильм повторило местное телевидение, которое потом с восторгом взяло интервью у его создателя, то есть у Кирилла. И как-то так из этого интервью получилось, что он, не смотря на то, что уже десять лет как москвич, связь с родной землёй не потерял, о Боге помнит и за свою малую родину радеет. Фильм прошёл как раз в декабре, мама звонила, рассказывала, что теперь кое-кто из соседей с ней особенно уважительное здоровается. А Эмма Казимировна из пятнадцатой квартиры, напротив, губы поджимает и отворачивается. Анна тогда ещё смеялась и говорила, что соседка не может простить, что мама её, примадонну местного драмтеатра и долгое время основную знаменитость их дома, по части известности перещеголяла.
Шутки шутками, но если соседи даже на маму перенесли свою признательность за Кирюхин фильм, то у него сейчас в городе авторитет о-го-го какой. И прав он, – грех таким раскладом не воспользоваться!
– Кирюш, а тебе позволят стать сенатором? – осторожно спросила Анна.
– А кто мне может не позволить? – поднял бровь муж.
– Ну, мало ли… Сам ведь знаешь, просто так такие кресла не достаются. Деньги нужны, связи, поддержка.
– Ань, не гони волну, а? Как Стройков попал в Совет Федерации, помнишь? Сделал и варяга московского, и Трунина, депутата тамошнего. На народной любви вылез и на том, что первых два барбоса его всерьёз не принимали, друг за другом следили и друг друга дерьмом мазали. Ну и домазались, что люди пошли и выбрали председателя совхоза.
– Сейчас нет совхозов, – зачем-то поправила Анна.
– Ой, да брось ты придираться к словам! Не совхоза, так колхоза, или как там его артель битвы за урожай называлась. Ты ведь делала интервью с ним в своём журнале, знаешь, что он всю сознательную жизнь совхозами-колхозами руководил. А тут на сенаторство замахнулся. Наверное, просто попробовать хотел, а тут вдруг – получилось! Знаешь, мне почему-то думается, что он оттого и раком заболел, что не по зубам кусок урвал, подавился. Одно дело коровам хвосты считать и дояркам удои повышать, другое – область держать и с этими волками-федералами по-волчьи выть. Не за своё дело взялся старик.
– А ты? Ты за своё берёшься?
– Я? Да!
Муж взглянул ей в лицо, и Анна в глубине зрачков увидела отблеск стали:
– Зря я, что ли, столько лет парламентским журналистом ишачу, вась-васи с нашими сенаторами и депутатами развожу, статейки им иммиджевые стряпаю, книжки писать помогаю
