глупыечистые грязные
Бродят по кругу
Твари несчастные
Яма
(Памяти Пивной)
В баре низком и унылом
Дым стоял столбом.
Мы лакали молча пиво,
за большим столом.
В туалеты дверь открыта,
И мочой несет.
Кто-то голосом испитым
Разговор ведет.
«Вот жена ушла, подлюка» —
Значит мало бил!
И висит такая скука,
Хоть пляши кадриль.
Рядом плачет и смеётся
парень молодой.
В стельку к вечеру напьется,
и пойдет домой
Залетели две подружки
в модных сапогах.
Хватанули по две кружки.
Прямо сущий страх.
Баба пьяная орала
мужиков костила.
Гоготала вся орава,
втягивая пиво.
За столбом стоял в пенсне
Человек приличный.
Наливал в стакан себе
под столом «Столичной»
Делал вид, что ни при чем,
Морщился открыто,
пил стакан одним глотком,
И смотрел сердито.
Автомат забрал монету,
пиво не долил.
Был и я там, за поэта.
Виршу сочинил.
Автомат
И вот настал последний день,
Когда вокруг меня,
Печальная сомкнулась тень,
Желанья усмиря.
Остались где-то позади,
За черною чертой,
И детства чистые мечты,
И юношества боль.
Все словно замерло во мне —
Железный автомат,
Иду по жизни как во сне,
Не плачу и не рад.
Была любовь в твоих глазах,
Я видел влажный блеск.
Но гнал вперед какой-то страх,
шепча мне злобно: нет!
Все превозмог, все осмеял
Всесильный человек.
И безразличия змея
Мой удлинила век.
Я днем живу почти как все,
Но лишь наступит ночь,
Душа на медленном огне
и боль не превозмочь.
Стальные нервы ослабев,
Виденьям мозг отдав,
Поют мне нежно о луне,
О бархатных глазах.
Невыносимою тоской
Пугает явь тогда…
О, только бы за миг с тобой
Я б жизнь свою отдал!
Но утра час наступит вновь!
И, должен я забыть
Свою безумную любовь
и снова сильным быть.
Звучит победной стали звон,
Мне ль помощи просить?
Я в жизнь безудержно влюблен
И значит должен жить!
«Я видел: тебя провожали…»
Я видел: тебя провожали,
глазами-углями жгли.
Глаза твои отражали
всю бездну чужой любви.
Нетленное в них дышало
и этот, волнующий ток,
мне в сердце вонзался жалом.
Я
