криками в тёплую влагу, ныряли в ней и по – озорному плескались.
– А вода хороша, что парное молоко, да, Некрас?
– Правда, хороша. Сейчас ещё лучше, чем днём.
Они купались у излучины, за большой плакучей ивой и кустами орешника. Рядом с ними полумрак скрывал чьё-то присутствие.
– Ты кто? – спросил Некрас и шагнул в сторону услышанного звука.
– Это я со своим хворобой, – громко ответил лёгким баском юношеский голос.
– А вы что тут?
– А что и ты, животину водой смываем.
– Голос Пешка, – тихо сообщил Вокша, стреноживая Белку и выводя её на луг.
– Пешок и есть, – подтвердил Некрас. – А ты разве его не видел?
Вокша хорошо знал этого пятнадцатилетнего подростка с затаённой грустью в бесцветных глазах. Он был сыном небогатого купца, который водил дружбу с почитателями греческой веры. От них Пешок узнавал много интересного и поучительного. Они научили его говорить с кожаных свитков загадочные значки. Ах, как хотелось Вокше тоже изведать секреты таинственных письмен, понимать их смысл и прочитывать! Но родители и селяне осудили бы его так же, как избегали отца этого юноши.
2
Малинка, её родители и братья жили в небольшом окраинном городище, каких в те поры было множество, стоявших заплотами3 на пути постоянных набегов печенежских племён. Когда становилось совсем голодно, последние переплывали Безымянку на своих тощих низкорослых лошадёнках и дико орущими ордами набрасывались на многочисленные поселения славян…
Дни пролетали незаметно и исчезали в прошлом. День менял ночь, но однообразным оставался унылый лик степи. И только позже начался лес да такой, о котором Малинка даже никогда и не слышала. Огромные деревья, словно гигантские копья, пронзали ярко-синюю крышу небосвода. Дорога то резко взлетала до небес, то извилисто мчалась вниз. В лесу слышалось пение птиц, журчали ручьи. Обилие тени нежно захватывало в прохладные объятья, приглашая вздремнуть под сенью лесных великанов.
А полон двигался дальше, на полдень. Наконец долгий путь завершился у самого моря. Такое обилие воды Малинка видела первый раз в жизни. Как ни пыталась, так и не смогла определить водную границу и начало неба – всё слилось воедино, словно подтверждая кристалльную чистоту среды обитания птиц и рыб.
В довольно грязном городище, но с каменными серыми домами, весь полон раскупили разные купцы. Каких пленников погрузили сразу на судно, а некоторых погнали далее, к заходу.
Малинка с полусотней мучеников попала на ромейский корабль. Множество мук и страданий выпало на долю девушки во время плавания на старой скрипучей посудине, полной крыс и воды в трюме. От жажды, голода и болезней умерли двенадцать человек. Жара и невыносимая духота обессилили и так вконец измученных людей.
Лишь через много дней, как показалось
Заплот (древнедиалект.) – забор, бревенчатая стена; здесь, защита, пограничная крепость.
