стоял улыбающийся Дитрих, в сопровождении санитарки Хельги.
– Ты что? С ума сошёл что ли?
Доверься, Хельга проверенный человек.
Хельга действительно была на сто процентов проверенным человеком и на все сто процентов соответствовала стандарту германской девушки с идеально чистой кровью.
– Что мне нужно делать? – спросила она, глядя на Дитриха голубыми глазами.
– Ничего особенного. Просто поможешь нам перезарядить нашего солдатика.
– Но ведь я не знаю, что с ним надо делать!
– Ничего, просто по моему сигналу, когда я сделаю вот так, – и он показал движение пальцами, – ты должна будешь пошло пошутить. Например, что-нибудь про смену подгузников великовозрастному младенцу.
Хельга даже не покраснела.
– Слушаюсь!
– Идём, только переводи всё слово в слово! – сказал Дитрих, обращаясь к лысому. Позвав техника Адольфа из соседней палаты и сказав ему, что пора подготовить всё для перезарядки суперсолдата, Дитрих в предвкушении потёр руки.
***
Василий, лёжа и брякая от нечего делать цепью, вздрогнул от звука отодвигаемого засова.
Посмотрев на вошедших, он с удивлением заметил среди них медсестру. Началась замена резервуаров под руками Василия. Он терпеливо ожидал, когда техники закончат, но вот Дитрих начал отвинчивать капот Василия.
– Погодите, вы что прям сейчас? Я вроде пока не хочу.
Лысый перевёл. Дитрих хмыкнул и решительно откинул стальную накладку. Василий заволновался.
– Погодите, я может и сам смогу.
Медсестра склонилась, куда ей показал Дитрих, и с ухмылкой что-то сказала. Лысый почему-то покраснел и замотал головой. Дитрих сурово взглянул на него. Тот кивнул головой и перевёл:
– Сейчас мы мальчика ещё и присыпкой припудрим! И подгузник сменим!
Хельга кокетливо взяла утку и склонилась над капотом Василия.
– Ой, да я и сам наверно смогу… – неуверенно проговорил Василий, может и не надо вовсе.
– Надо, надо, – лысый весь красный зло посмотрел на Дитриха, а тот что-то сказал, после чего власовец и вовсе стал цвета клубники.
– Он сказал, что вот лежит мужчина в полном расцвете сил, который теперь ещё хорош и тем, что не портит воздух.
Хельга засмеялась, чуть не вылив содержимое утки и плеснув немного на ноги лысому. Тот подпрыгнул как ужаленный, тряся ботинком.
Теперь уже смеялся Василий.
– Что за цирк вы тут устроили! Всё начальству доложу! Извращенцы! – кричал лысый.
– Ну вот, а ты говоришь, что я воздух портить не могу! Но на кое-что другое-то я способен!
– Одним миром мазаны! – прошипел лысый и перевёл фразу Василия Дитриху.
Хельга достала баллон с соской и, давясь от смеха, элегантным жестом сунула её Василию в рот. Что-то случилось при этом со всеми находившимися в комнате. То ли артистизм,
