Я должна открыть вам тайну. Я не знаю, откуда это знают искусствоведы – я бы сказала, что это спортсмен с копьем, которого нет, но считается, по одной версии, что это Зевс с пучком молнии, а по другой – Посейдон с трезубцем. Представляете сколько версий одного и того же изображения?!
Голоса: Так почему он голый?
Волкова: А вот и не скажу! Во всяком случае сейчас. Надо же интригу держать, не портите мне режиссуру. Но, заметьте, что между изображением бога и изображением человека разницы нет. Практически нет. Мы никогда толком не знаем, кто перед нами. Античный бог или человек? Боги подобны людям во всем, в том числе и скверной! Если Гера подглядывала за своим мужем в дырочку и мстила Семеле? Не мужу своему, а той несчастной. Вообще, те женщины, что вступали в отношение с богами, очень плохо кончали. Это не путь для честных дам. (смех) У них была очень трагическая судьба, которая часто была предметом литературных интерпретаций. Конечно, они получали бессмертие. А вы бы поменяли трагедию жизни на бессмертие? Я бы никогда. Нам покой нужен. А возьмите Гермеса и его братца Аполлона. Гомер описывает эту историю. Помните ее? Нет?
Гермес у своего братца спер коров. Заметьте, это боги высшей категории – первая пятерка: Зевс, Афина, Аполлон – это первая триада, потом идет Гермес, Дионис. Это все наисильнейшие боги. Гермес младенцем лежит в колыбели, дверь в пещере открыта, и он наблюдает, как брат каждое утро гонит белоснежных коров на пастбище. А вечером загоняет в стойло. И все это проходит перед его взором. И вот лежит Гермес в колыбели, головой туда-сюда и завидует: брат и высокий, и красивый, и коровы у него что надо, а он еще дитя. Дитя – не дитя, а соображает. Вылез он из колыбели, посмотрел куда Аполлон коров отвел, пришел туда, срезал ветки деревьев, привязал их к ногам коров и погнал к себе домой. Аполлон вечером идет, хочет коров забрать, а их нет и следов нет. Исчезли, с концами. Он начал расследование. Это я рассказываю о происшествии на Олимпе, а не в какой-то деревне. И, наконец, коровы себя выдали – то ли своим мычанием, то ли по-другому, но Аполлон просто рассвирепел. Как же так, его надул собственный брат-малолетка. И он хватает Гермеса и тащит его к отцу, на расправу. Тот в рев:
– Нет, не пойду!
Аполлон ему:
– Пойдешь!
А тот тащит за собой пеленку и ревет, что есть мочи:
– Оставь меня, братец! Я еще маленький, я еще маму сосу!
Вот представьте себе эту картину про античных богов. «Оставь меня, братец, я еще в мамке нуждаюсь!». В конце концов, он уговорил Аполлона не таскать его к папаше и посулил ему игрушку. И сдержал обещание, сделав для Аполлона кифару. Это настолько серьезный инструмент, что требует отдельного разговора. Я в следующий раз буду показывать вам Аполлона с кифарой и там все очень хорошо показано.
Вернемся к тому, что периодизация дает нам только вопросы стиля. Если мы говорим о том, что искусство родилось от Олимпийских игр, то можно сказать, что это не совсем так. Олимпиады дали только толчок к развитию
