гудок сигнала, визг тормозов, удар. Помню, как стекло немного прогнулось от силы столкновения. Помню, как моё тело изменило траекторию полета и направилось на бетонные заграждения. А дальше вспыхнул яркий свет, даже ярче, чем свет фар, и стало больно. Очень-очень больно. От этой отчаянной боли я потеряла способность двигаться, словно у меня не было больше тела, вместо него была сплошная боль. Но сознание и зрение постепенно возвращались ко мне. Я поняла, что лежу на земле. Щека моя плотно впечаталась в шершавую поверхность дорожного покрытия. Немного в стороне стоял автомобиль, водительская дверь была распахнута. Кто-то суетился. Но я не обращала внимания, что происходит здесь и сейчас, вокруг меня. Свет фар падал как раз на то место, где я столкнулась с тем… Но там уже никого не было)…
– Почти полгода прошло, а я постоянно думаю об этом, – рассеянно вытирая полотенцем стеклянный бокал, я стояла у окна и опять разговаривала сама с собой. Последнее время для меня это стало нормой. Я часто замыкалась в себе. Я так и не смогла рассказать никому, что же на самом деле случилось тем вечером.
Наконец, оцепенение прошло, вынырнув из мыслей, как из мутной воды, я глубоко вздохнула. Затем вспомнив, что нужно торопиться, поставила бокал и прошествовала в большую комнату, выполняющую роль гостиной в квартире. Потянувшись, схватила с поверхности стола телефон.
– Всего полчаса осталось. Я не успею!
И как раз в этот момент раздался звонок. Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, проковыляла по коридору. – Стоит успокоиться, – прошептала я и распахнула дверь.
От неожиданности слова приветствия застыли на губах, когда я буквально уперлась лицом в огромный букет разноцветных бутонов.
– С днем рожденья тебя! – из-за букета раздался знакомый голос Виктора.
– Сшпасшибо. – пытаясь отпихнуть от лица благоухающие цветы, прошепелявила я.
Но делать было нечего, и я все же обхватила букет обеими руками. Реально, он был таким огромным, что за ним, наверное, можно было разглядеть только мои ноги, от колен и ниже. Такой букет на ножках.
Пока я сражалась с букетищем, Виктор вошел в коридор и снял пальто.
– Милая, как прошел день, – вопросы Виктор задавал с повествовательной интонацией и не делал пауз между предложениями, так что ответить на них не представлялось возможным, если он того не хотел. – Как здорово, я смотрю ты уже накрыла на стол. Я так голоден. И налей мне, пожалуйста, чая. Замерз очень. – произнося эту тираду, Виктор уже успел уютно устроиться в мягком кресле и теперь рассматривал все, что было на столе. Но я нисколько не была удивлена или как-то обижена происходящим. Это было обычное дело. Я спокойно поставила цветы в напольную вазу и теперь, прошаркав по коридору мягкими тапочками, заливала кипятком чайную заварку. Я знала, что может не отвечать на задаваемые мимоходом вопросы, но и в себя уходить тоже не стоит. Виктор может заметить и начнет допытываться – что не так, а это
