победителя, то победа доставалась подоспевшим патрульным, которые бесцеремонно разгоняли людей по темным переулкам, не разбирая особо, кто к какому клану принадлежит.
Года проходили, и на смену неспокойным мастеровым, отбивающим друг у друга заказы и «хлебные места», пришли совершенно другие люди.
Студенты – вот кто стал самой неспокойной частью процветающего общества.
Если с воинственными гильдиями люди прево научились бороться, накладывая на цеховых старшин, чьих людей удавалось поймать на месте драки, огромные штрафы, то студенчество отличалось тем, что не имело цеховых руководителей, и их стычки с мастеровыми, горожанами и временами друг с другом имели спонтанный и непредсказуемый характер.
И словно давая понять, что в городе появилась новая сила, с которой необходимо считаться, студенты все чаще стали устраивать свои пиры в упомянутом «Рандеву».
Невысокие цены и удачное расположение этого заведения, поскольку большинство студентов снимали комнаты в недорогих домах в ближайших к «Рандеву» районах, только способствовали этому.
Именно в этом заведении и была назначена встреча товарищей Мила, на которую он спешил, понимая, что опаздывает как минимум на пару часов. При всей своей непунктуальности Мил понимал, что он задержался до неприличия. Но в этот раз он ничего поделать не мог, поскольку заехавшая за ним графиня увезла смотреть его новое жилье, и отказаться от этого мероприятия не было никаких сил. Мил только-только успел отдать Рону письма, которые успел написать барону Гарди и графине Лозия, и которые тот должен был отнести Эледиору.
На удивление Мила, комнаты располагались в доме, где совсем недавно ему удалось подслушать некий разговор.
«Да, конечно, это не дворец, но за десять дней хозяин жилья обещал привести все в порядок, по крайней мере ту часть, где ты будешь жить, и мы наконец сможем встречаться более комфортно, чем в тех условиях, какие предложены сейчас. Ведь ты же понимаешь, милый, я не могу часто принимать тебя у себя. Приличия прежде всего».
Надо отметить, что комнаты сами по себе были изумительны, но, по мнению Мила, больше подходили бы отпрыску из какой-нибудь вельможной семьи, чем скромному студенту Талийского университета. Но убедить в этом графиню не удалось, мало того она еще и обиделась отсутствию «бури восторга» в ответ на решение квартирного вопроса
Кончилось, надо отметить, все довольно мирно, Мил пообещал до конца года проживать в этих хоромах, именно на такой срок и было снято это жилище для племянника госпожи графини. Что же до старой квартиры, то графиня милостиво разрешила принимать там друзей, обозвав ее в очередной раз лачугой из трущоб.
Урегулировав квартирный вопрос и отобедав с графиней, Мил поспешил улизнуть, сославшись на неотложные дела, твердо пообещав утром приехать на завтрак. Все эти обещания, клятвы и прощания затянулись так надолго,
