квартире Улимановой ничего из принадлежащего «Фонду» не нашли. Не оказалось ли все это в сейфе у Глазунова? Тогда разыскное дело можно завершить немедленным обыском.
Два-три часа – и все. Одним ударом мы разрубим все узлы и вернем ценности республике.
«Гром победы, раздавайся! Веселися, храбрый росс!»
Но не торопись веселиться, храбрый росс. Прежде подумай. Хорошенько подумай, не спеша.
А если налетчик поживился у неизвестных только табакеркой, тогда как?…
То-то и оно.
Или другой вариант. Кустарь действительно завладел сокровищами «Фонда», но Глазукову передал для реализации лишь табакерку. Остальное хранится бог весть где – у Иванова, Петрова, Сидорова.
Что тогда?
Обыск на квартире Улимановой, обыск в доме Глазукова… Улиманова же не последняя дура. Она не может не понять, что происходит. И Кустарь не идиот. А Глазунов?
Сухова позвали к телефону. Он с видимым сожалением оставил творение Позье и вышел.
Филимонов бестолково бегал по комнате, натыкаясь на мебель. Опрокинул стул. Поднял, извинился, конфузливо зашмыгал носом. Кажется, он продолжал свой немой диалог с совестью. С медальона на табакерке улыбалась бело-розовая, как пастила, Елизавета. Не в пример мне, веселая императрица все умела воспринимать с улыбкой… даже географию. Кажется, до конца своих дней она так и не узнала, что Англия – остров. Но веселиться ей это не мешало. Хороший характер был у Елизаветы.
Филимонов наконец налетел на стол и ушиб колено. Сморщился от боли. Растирая ногу, спросил:
– Выходит, к ногтю Анатолия Федоровича-то?
– Побегайте покуда в коридоре, любезнейший, – посоветовал ему Борин. – Мы вас потом пригласим…
– Можно и в коридоре, – согласился приказчик.
У Глазукова имелось два сейфа. Я спросил у Борина, не знает ли Филимонов, в каком именно сейфе хозяин хранил табакерку.
– В том, что в спальне. В американском, – тотчас же ответил Борин, словно заранее готовился к моему вопросу.
– Какой в нем замок?
– Системы Гоббса. Надежный замок.
– Но видимо, и такие замки иногда портятся?
– Случается.
– Надо, чтобы замок в сейфе Глазукова испортился на этих днях. Чем быстрее, тем лучше. А о слесаре, который его исправит, мы позаботимся.
– Хотите ознакомиться с содержимым сейфа?
– Другого выхода у нас нет, Петр Петрович.
– Пожалуй, – согласился он. – А табакерку возвращаем Глазукову?
– А табакерку возвращаем Глазукову. Пусть только Филимонов не забудет починить крапаны. И побеседуйте с ним: уж слишком он нервничает. Чтобы не было никаких фокусов.
– Все будет сделано, Леонид Борисович.
По лицу Борина трудно было понять, одобряет он мое решение или нет. В комнату вошел Сухов.
– Сейчас в-выезжаем
