как русских, так и американцев, для детей делалось исключение, этого требовала, во-первых, политкорректность, а во-вторых – нормальные человеческие чувства и инстинкты.
– Играть, – скомандовала американка, и карты мгновенно легли перед нею, сложившись узором для игры солитер.
Никогда в жизни Билли не слышал такого очаровательного, такого мелодичного голоса. Шаг в её сторону, и на него обрушился аромат её духов, притянувший его ещё сильнее. Билли внимательно следил, как она играет, как её пальцы командуют послушными картами, раскладывающимися в нужные ряды и колонки. Вдруг девушка нахмурилась, задумалась, покачала головой и огорчённо вздохнула.
– Можно походить семёркой пик, – буркнул Билли по-русски.
Она обернулась, явно смутившись. По-русски она не понимала; не знала она и того, насколько Билли очарован её красотой. Ей было чуть за двадцать, с миленького личика глядели на мир огромные таинственные, как космическая бездна, глаза. Полные губы не нуждались ни в какой помаде, а идеально гладкая кожа по цвету напоминала какое-то редкое тропическое дерево.
Заметив её замешательство, Билли понял, что натворил, и побыстрее перешёл на английский. Как все дети от смешанных браков, он немало времени посвятил всему, что было связано с Америкой. Особенно он налегал на язык, которым владел намного лучше, чем предполагали его школьные учителя.
– Извините, я не хотел вас беспокоить, – сказал он. – Но семёркой пик можно накрыть восьмёрку червей.
– Действительно, – согласилась девушка.
Еще несколько ходов, и партия была выиграна, а девушка наградила Билли улыбкой, от которой у того на миг замерло сердце.
– Благодарю вас, мой юный друг, – сказала она с лёгким, неуловимым для Билли испанским акцентом. – А вы довольно наблюдательны.
Билли пожал плечами.
– Просто люблю карты, – буркнул он под нос.
Девушка рассмеялась и заговорщически подмигнула ему:
– Боюсь, казино в опасности. Такой игрок может и разорить заведение.
Билли оценил комплимент и скромно заметил:
– Да что вы, я ещё маленький. Кто же разрешит мне играть на деньги.
В тот же миг он пожалел о сделанном признании, но исправлять что-либо было уже поздно.
Девушка протянула ему руку.
– Меня зовут Люпе, – сказала она. – Люпе Моралес… То есть Люпе Моррис. Извини, я ещё так недолго замужем, что никак не могу отвыкнуть от своей девичьей фамилии.
Билли словно укололи шпагой в сердце при этих словах. Затем он понял, что ведёт себя глупо. Замужем она или нет – какая разница. Он-то всё равно останется мальчишкой десяти лет от роду. В первый раз в жизни Билли не на шутку возненавидел свой возраст. Впрочем, эти мысли не помешали ему пожать протянутую руку и представиться:
– Меня зовут Билли Иванов.
Люпе удивлённо вскинула брови, сохранив
