и сбросил тело вниз, в белую снеговую глубину. Поднимался ветер. К утру январская метель уничтожит следы моего преступления. Скорее всего, труп отыщут весной, если вообще отыщут. Завтра подам заявление в милицию о пропаже горячо любимой супруги, и дело с концом. Тесть, правда, на этом не успокоится, пустит в ход свои деньги и связи… Ну и черт с ним! На моей стороне сам всемогущий Один, властелин и покровитель отважных викингов…
«Амулет! – вспыхнуло в моем помраченном мозгу. – Он же остался зажатым в руке Ники! Я забыл его забрать!»
В чаду накатившего ужаса от содеянного я действительно не подумал об амулете. Это же прямая улика! Впрочем, разве его кто-нибудь видел, кроме меня и Линды? Ника видела, но она мертва. А Линда не станет давать показания, это не в ее интересах. А если станет? Если она решила окончательно погубить меня?
«Пусть сначала найдут ее… – успокаивал я себя. – А что, если она сама заявится в милицию и…»
Земля подо мной разверзлась, вернее, волна цунами, которой я старался избежать, догнала меня и накрыла с головой.
Первым моим побуждением было прыгать в котлован, разгребать снег, добывать проклятый амулет из окоченевших пальцев трупа. «Куда?! – охладил я свой пыл. – Высота большая, да и как оттуда выбираться? Теперь уж ничего не поправишь. Чему быть, того не миновать…»
Я понуро побрел к машине, проклиная себя за неосторожность. Так глупо, банально подставиться! Где же был мой хваленый ум, моя хваленая предусмотрительность?!
Обратный путь до дома выпал из моего сознания. Запомнились только снежинки в свете фар и чернота ночи, обступившая меня, закравшаяся в мое сердце.
В квартире я снял забрызганную кровью рубашку, замочил ее в порошке и подумал, что завтра же выстираю и для пущей безопасности выброшу на помойку в другом районе города. С этой мыслью я допил коньяк, рухнул на диван и уснул…
Проспал, по-видимому, до обеда. Разбудил меня громкий хлопок двери. «За тобой пришли! – прошептал в уши злорадный голос. – Тебя заберут и посадят за решетку, убийца!» Я вскочил в холодном поту, метнулся в прихожую, к глазку – никого… Вне себя от случившегося, я вернулся в гостиную. Трупа под елкой не было. Естественно! Я же сам отвез его и сбросил в котлован. Стол стоял на том же месте, но…
Волосы мои зашевелились, а кожа покрылась пупырышками. Кто-то убрал остатки рождественского пиршества! На скатерти лежала какая-то коробка и записка. Я взял ее, трясущейся рукой поднес к лицу. Буквы и строчки прыгали и разъезжались…
«Встречай Рождество без меня, – с трудом разобрал я. – Ты все равно напьешься и будешь спать. Поживу недельку у родителей. Еда в холодильнике. Подарок для тебя в коробке. Надеюсь, понравится!»
Это был крупный, наклонный почерк Ники, неровный от возмущения, которое переполняло ее.
– «Поживу недельку у родителей…» – повторил я. – Славно! Чем не повод не заявлять о пропаже жены? Я вообще могу встать в позу и…
«Но
