мало, – сказал мужчина в белой рубашке.
Он достал бумажник, отсчитал деньги и протянул их врачу. Тот, не пересчитывая, поднял полу халата и сунул бумажки в карман брюк.
– Тут машины ездят, и люди попадаются, – сказал врач. – Я ведь тоже под богом хожу. Зачем мне лишние неприятности?
Наумов огляделся по сторонам, пошарил рукой под носилками. Мешка, где лежали пиджак и ботинки, здесь нет. На скамейке прозрачный пакет, в нем три использованных шприца. Наумов вытащил шприц, проверил, плотно ли сидит иголка. Зажав шприц в кулаке, глянул через стекло на дорогу. Мужчина в белой рубахе достал из бумажника еще две купюры, сложив их вчетверо, сунул деньги в ладонь врача. Наумов лег на носилки, закрыл глаза и стал ждать.
Водитель полицейской машины увидел лицо испуганной женщины и детскую коляску. По встречной полосе шел пикап, на самой кромке тротуара стояли люди. Впереди женщина с палкой, а дальше детская коляска. У водителя, чтобы принять решение, осталось полсекунды, не больше. Он не нажал педаль тормоза, понимая, что это бесполезно. Лишь крепче сжал руль и закрыл глаза, не желая видеть того, что произойдет через мгновение.
Женщина с ребенком бросилась к тротуару. Полицейская машина на скорости протаранила пустую коляску. Вверх взлетели детские вещи и плюшевый медведь. Зеркальце с правой стороны задело женщину с палкой в одной руке и бидоном другой. Молоко выплеснулось на лобовое стекло. Водитель открыл глаза и увидел лишь белесую пелену на стекле, загородившую собой весь мир. Машину уже вынесло на тротуар, она влетала в палисадник дома, разломав забор и собачью будку.
Только тут водитель догадался нажать тормоз, машину занесло, развернуло на сто восемьдесят градусов. Неплотно прикрытая правая дверь распахнулась, лейтенант, не пристегнутый ремнем безопасности, вылетел из кресла и очутился на земле. Машина встала. Водитель, испуганный едва ли не до обморока, открыл дверцу и вылез наружу, не чувствуя под собой ног. Рядом с разломанным забором появилась какая-то женщина и два мальчишки.
– Помощь нужна? – спросил тот мальчишка, что постарше.
– Посмотри там, – водитель махнул рукой в сторону дороги. – Там… Посмотри, жив ребенок или…
Он не смог выговорить слова «погиб». Перед машиной лежал лейтенант. На губах выступила кровь, он стонал. Правая рука была согнута там, где ей сгибаться не полагалась: между локтем и ключицей. Она неестественно вывернулась и оказалась за спиной, рубаха лопнула на груди.
– Ты бы хоть отъехал от него, – женщина показала пальцем на лейтенанта. – Господи, совсем ведь молодой… Ты назад отгони машину.
Водитель тоже всхлипнул и снова сел за руль, чтобы подать машину назад. Взгляд туманили слезы, мир расплывался. Перед мысленным взором возник голенький младенец. Он захлебывался и тонул в бочке с кровью.
Водитель проглотил застрявший в горле комок. Руки не слушались, а нижняя челюсть так тряслась, что
