Великий Дух?
Не таясь, открыто, они шли давным-давно знакомыми поворотами. В груди больно трепыхалось сердце. Стало не хватать воздуха. Ещё бы, ведь он, Буян, не сомневался, что в этой жизни уже никогда здесь не очутится.
Ошибался.
Последний поворот. Здесь ведунскую тварь уже полагалось расстреливать из самострелов и поливать жидким колдовским огнём – если до этого не прикончили молниями.
– Что-то стряслось, – не таясь, в полный голос сказала Ольтея, благоразумно укрываясь за широкой спиной человекозверя.
Вход в скальное кольцо преграждала настоящая земляная стена с неширокими воротами и бревенчатыми башенками; она появилась недавно, свежеотёсанные брёвна ещё не успели как следует потемнеть. На башенке торчала фигурка дозорного; однако при виде Буяна караульщик лишь истошно заверещал нечто вроде «спасите-помогите!» и сиганул вниз. Насторожённый самострел выплюнул здоровенную, в целую руку длиной, стрелу куда-то в белый свет, не целясь.
– Нам нужна Ворожея Фатима! – рявкнул во всю мощь лёгких Буян. Сейчас он уже не думал о том, опознают его голос или нет. Не до того. – Нам нужна Фатима! Здесь Лиззи! Она больна!
Никакого ответа. По лицу бесчувственной девочки медленно расползалась смертельная бледность, дыхание стало почти неслышимым.
Буян шаг за шагом приближался к плотно закрытым воротам. Что случилось с кланом? Или это преславная Фатима тут до такого накомандовалась?
По всем правилам сейчас на стене уже должно было стоять самое меньшее три десятка парней и девчонок, наиболее искушённых в стрельбе и боевой магии. Буян ждал такой встречи, готовился отразить колдовскую атаку, а вместо этого…
– Надо показать им девчонку. – Буян поднял Лиззи над головой и снова воззвал: – Эй! Эге-гей! Дозорные! Есть кто из старших? Дим, Джиг, Лев? Фатима, Ирка-травница, Дженнифер, Сигрид, Файлинь? Да покажитесь же вы, ну хоть кто-нибудь!
Молчание. Острый слух Буяна позволял разобрать какое-то шебуршение за стеной, там кто-то как будто бы шептался – и всё. Крепость клана не собиралась ни нападать, ни защищаться.
«Они что, ждут, когда я полезу через стену?» – подумал Буян.
На башне никто не появлялся. Никто не пытался атаковать, сплести боевое заклятие или хотя бы метнуть копьё в дерзкое чудовище.
Буян и Ольтея, растерявшись, стояли перед молчащей стеной.
А у них на руках умирала Лиззи.
Когда наставник ушёл из клана, Фатима разошлась вовсю. Все обычные дела оказались заброшены. В селении остались лишь роженицы, да те, у кого малышам не исполнилось и месяца. Все прочие были двинуты на Большую Охоту. Слова Учителя о том, что магия иссякнет, что гнев Великого Духа закроет источники силы и его чадам придётся забыть о волшебстве до тех пор, пока Джейана-отступница не будет схвачена, – не прошли бесследно. Однако же Твердиславичи вновь разделились почти поровну – недолюбливавшие властную Джейану девчонки отнеслись
