которые пронеслись по всем побережьям этого региона в XIII и XII веках до н. э.; они предваряли собой наземную миграцию народов, освоивших железные орудия и оружие и двигавшихся к югу от Балкан и Черного моря. После их натиска политический ландшафт Восточного Средиземноморья преобразился невосстановимо. Греческие города Пилос и Микены были разграблены, и вполне возможно, что ряды народов моря пополнились микенцами, снявшимися с места и шедшими впереди основной волны или вслед за ней. Материковое Хеттское царство в Анатолии пало, множество мелких государств были охвачены голодом или гражданскими войнами. Из крупных государств здесь уцелел только Египет, однако он потерял власть над Ханааном и Сирией, а его влияние на левантийские порты резко уменьшилось.
Сведения о народах моря, записанные в те времена, сохранились лишь у египтян, которые перечисляют девять «стран», или народов. Первое упоминание о них появляется около 1218 года до н. э. в рассказе об отражении египтянами набега ливийцев, которых поддерживали «народы севера, пришедшие от всех земель»[159] и «стран моря», пять из которых соотносятся с землями Юго-Западной Анатолии, Эгейского моря и материковой Греции. Сорока годами позже Рамсес III остановил вторжение с северо-востока, в котором участвовали некоторые из тех же народов. Запись об этом сохранилась в храме Мединет-Абу (в Фивах); из-за нее народы моря считаются одной из главных причин средиземноморской катастрофы и наступления упадка, длившегося до VIII века до н. э., однако сама по себе миграция вполне могла быть как причиной, так и симптомом экономического, политического и демографического хаоса.
Широкие последствия такого беспорядка можно проследить по сведениям о выживании или гибели крупных держав, бытовые же подробности последних дней небольшого прибрежного государства сохранились в тексте глиняных табличек, обожженных пожаром гибнущего в пламени города Угарит. Он располагался на спорной границе между двумя соперничающими царствами, в девяноста милях к северу от Библа, и в XIV веке до н. э. политически подчинялся Хеттскому царству, однако его благосостояние зависело главным образом от его посредничества в торговле между Египтом, Кипром и странами Эгейского моря. В начале XII века до н. э., в надвигающейся опасности, Угарит должен был выставить войско для защиты хеттов, сражающихся в Западной Анатолии, и Каркемиша – хеттской твердыни на Евфрате, примерно в двухстах километрах от Средиземного моря. Население города, вероятно, составляло около тридцати пяти тысяч человек, а экономика была ориентирована на сельское хозяйство и торговлю, а не на военное дело, поэтому собрать войско было делом затратным: воинов не хватало, их боевой дух оставлял желать лучшего. Сумел бы Угарит защититься от набегов, если бы воины остались в городе, – вопрос спорный, однако сохранившаяся переписка между последним угаритским царем по имени Аммурапи и безымянным правителем Аласии позволяет нам видеть и отчаяние осажденных, и тактику нападений,
