же по узкой дороге, зажатой между морем и вереницей уродливых портовых кабаков, стало уже совершенно невозможно проехать верхом, вся процессия спешилась и, оставив лошадей на ближайшем постоялом дворе, двинулась дальше. Префект всё ещё сомневался, хватит ли ему восьми человек, но брать большую охрану было бы просто неразумно: он и так привлекал к себе слишком много внимания.
Таверну «Кабаний клык» стоило бы назвать «Кабаньим дерьмом»: такое убогое впечатление производила эта лачуга, наполовину ушедшая под землю. Стражники быстро растолкали сгрудившихся возле входа пьяниц и оборванцев, и сами заняли позицию у двери.
– Ждите тут, – приказал охране префект. – Будьте начеку – войдёте по первому зову!
Командовавший отрядом сержант Чейнс (или это был Хорхе?) вытянулся в струнку, так что на синем мундире не осталось ни единой складки, и гордо взял под козырёк своего шлема. Проделал он это с таким усердием, как будто от этого зависело, как скоро он станет лейтенантом.
Посмеявшись про себя над такой наивностью, префект зашёл внутрь, но в таверне его ждала новая неприятность: он никак не мог разобрать, кто из всего этого сброда зовётся ловчим, пока, наконец, не подал голос какой-то мужлан в шерстяном плаще:
– Господин префект, – сказал он, подымаясь с места, – прошу Вас, проходите.
Правитель города не без сомнения подошёл к его столу, взмахом руки отослав прочь вонючего толстяка, бросившегося навстречу высокому гостю.
– Ты и есть ловчий? – спросил он худощавого мужчину, которого легко мог бы принять за обычного разбойника.
У него было немного вытянутое лицо с острым подбородком, длинными тонкими губами, вряд ли умеющими улыбаться, средних размеров нос, сломанный уже не раз и не два, но каким-то чудом оставшийся прямым, прищуренные глаза зелёного оттенка и узкий лоб, на котором ещё только начинали появляться морщины. Осталось добавить сюда волосы пепельного цвета и слишком бледную кожу, свойственную больше для областей Центральной Империи, чем для уроженца южных княжеств, и префекту пришлось признать, что этот человек в полной мере соответствует словесному портрету того самого ловчего, которого он искал.
– С радостью готов вам это доказать, господин, – сказал человек в плаще, жестом пригласив гостя садится. – Чем могу служить?
– Думаю, ты и сам знаешь! – префект грузно опустился на деревянную скамью, и только тогда ловчий последовал его примеру – по крайней мере, с правилами приличия он был знаком.
– Призрак? – предположил он, нахмурившись.
– Да, разумеется, призрак! – немного громче, чем следовало, подтвердил префект. – У меня тихий город, и всякого рода шумиха мне не нужна. А два человека, жестоко убитых в одном и том же месте с разницей в три дня, довольно сильно всё портят, пусть даже они и были всего лишь контрабандистами.
Префект покусал губу, постучал по столу пальцами, но ловчий никак на это не отреагировал – лишь продолжал пристально наблюдать за собеседником.
