style="font-size:15px;"> Ещё что-то говорю… Пусть не совсем правду, но главное, чтобы он мне поверил! Главное, чтобы у него появилась надежда!
– Сашка… – Ванька просто давится от слёз.
– Ладно, кончай разводить сырость. Я сюда летел с Дмитрием Ивановичем. Он так о тебе говорил! Ты действительно герой!
– Герой безногий… – он тяжело вздыхает.
– Всё вернётся, понял? Вот чуть оклемаешься, и полетим обратно, домой…
– Саш… Тебе не будет противно? Дай судно… Уже не могу… Или сестру позови.
– Идиот. А дома я кого звать буду? Соседку? Что я, говна не носил? Где судно?
Возвращаюсь в кабинет к главврачу и он сразу ведёт меня в процедурную.
– Вера Петровна, – обращается он к пожилой медсестре. – Вот этот молодой человек, его зовут Саша, с сегодняшнего дня в вашем распоряжении. Он будет ухаживать за Ваней, ну и одновременно учиться у вас вашему мастерству.
– Да какое там мастерство! – она смущённо машет рукой. – Было бы желание, а освоить моё ремесло – дело нехитрое. Пойдём, Сашенька.
– Могу не только за Ваней! – вставляю я слово. – Буду санитаром! Я…
– Там разберётесь, кто вы, – строго прерывает меня Кирилл Сергеевич. – Дома вы будете не только санитаром, но и медбратом, а может быть, и врачом. Вам это ясно?
– Яснее не бывает…
Никогда не думал, что окажусь настолько чувствительным к страданиям других людей. Буквально кожей чувствую их боль, очень жалею, и суетиться вокруг них мне совсем не влом, а перестелить кровать немощному человеку даже приятно. Если же, наученный Верой Петровной, делаю уколы, то стараюсь не увеличивать их страданий.
Я здесь уже почти неделю. Живу у Дмитрия Ивановича. Трёхэтажный дом, каких здесь несколько десятков, и обычная трёхкомнатная квартира на первом этаже. Беру уроки массажа у самого Кирилла Сергеевича. Ног Ванька действительно не чувствует. Они вообще висят, как ниточки. Вчера носил его в ванную помыть, видел… Ужасное зрелище. Честно говоря, от увиденного только озлел. Ощущаю желание всё это преодолеть!
Возвращаюсь из больницы.
– Сашок! Как ты насчёт по стошке? – спрашивает Дмитрий Иванович за ужином.
– Согласен… – сам себя слышу будто со стороны. Голос совсем уставший. Естественно… Но надо привыкать! Если я хочу, чтобы Ванька встал, то должен пахать! Пахать днём и ночью! И это будет искуплением моих грехов, моей вины перед ним.
– Чего ты к парню привязался? – ворчит Надежда Михайловна, жена Дмитрия Ивановича. – Видишь, из больницы не вылезает весь день!
– Тем более! Пусть отдохнёт. Слышал, что он там не только около Вани. Верка говорила, что у неё теперь хороший помощник появился, – он ласково мне улыбается.
– Сашенька… Наверное, водочки тебе и вправду надо выпить, – Надежда Михайловна проводит ладонью по моим волосам. – И спать потом.
С трудом, но договорился с теми же летунами, которые доставили меня сюда, чтобы нас с Ванькой в
