и поиграть со своим собственным сыном. Конечно, это хорошо видно на моём лице, потому что братишка, вздохнув, начинает успокаивать.
– Саш… Не расстраивайся! Я тебя очень хорошо понимаю. Уж если я по Коле скучаю, то чего говорить о тебе. Как-нибудь образуется это… Поверь…
– Мне остаётся только верить, – как-то горько это у меня прозвучало.
После обхода завотделением приглашает меня в кабинет. Интересно, что скажет?..
– Садитесь, Саша! Давайте с вами немного поговорим о ваших делах.
Сажусь и пытаюсь понять, о каких это моих делах он хочет со мной говорить.
– Вы как-то так распределили своё время, что иногда с утра даже на обходах бываете. А раз вы больше здесь, то меньше там?
Согласно киваю, понимая, что он имеет в виду мою основную работу.
– Живёте-то с Ваней на что?
Молчу, не зная, как ответить.
– Я задал вопрос – на что вы живёте? – сурово спрашивает Юрий Степанович.
– Ну Ваня стал зарабатывать… Мой автосервис кое-какой доход приносит…
Он неодобрительно качает головой.
– Вы у нас на полставки врача-практиканта… И уже студент третьего курса, да и за третий курс уже успели кое-что сдать… – опять киваю. – Так! Пишите заявление о переводе на полную ставку. Это всё, что я пока могу для вас сделать. К сожалению, качество лечения на нашу зарплату не влияет. А вообще, господин Робин Гуд, с вашим талантом можно и зарабатывать на нём. Я не призываю вас обирать пациентов, назначая таксу, но ваши сеансы выходят за рамки оплачиваемых государством или страховкой услуг.
– Ну, во-первых, я ещё не до конца убеждён, что результат является следствием моего вмешательства в процесс, а не следствием физиотерапии. Во-вторых, если я стану принимать вознаграждения, то мои коллеги по отделению совсем меня съедят. Они и так смотрят косо. А в-третьих, требовать со страждущих деньги – грех.
– Вы во всём правы, конечно, – задумчиво протягивает профессор. – Только с волками жить – по-волчьи выть…
– И самому становиться волком, – практически перебивая его, подвожу я итог.
– В старину по тому, как выглядел врач, люди оценивали его квалификацию. Потому что, если врач одет хорошо, ездит в хорошем экипаже – значит, он богат, а это значит, что у него много пациентов, а это, в свою очередь, значит, что он хороший врач.
Понимаю, что против такой логики возразить трудно, и молчу.
– Я хоть немного поколебал вас в вашей убеждённости?
– Да… Но только немного. И на пациентов больницы это не распространяется. А других у меня пока нет.
– Надеюсь, они у вас появятся. От души вам этого желаю. Дома, как всегда, вижу Ванькин затылок и слышу щёлканье клавиш компьютера.
– Вань… Оторвись немного, пожалуйста.
– Что, Саш? – он с неохотой оставляет свои занятия и оборачивается ко мне.
– Сегодня Степаныч говорил со мной о нашем материальном положении.
– О
