ли карету молодая девушка, похожая на нее.
Лолита решила, что отправится по дороге, ведущей на север.
Но не успела она подойти к конюшне, как в дальнем конце площади появился мальчик, который громко плакал на бегу. Он буквально налетел на Лолиту и чуть было не упал, так что ей пришлось даже поддержать его.
– Что случилось? Кто тебя обидел?
Мальчик поднял голову, и она увидела, что слезы ручьем текут у него по щекам, а одна рука в крови.
– Ты порезался?
– Она ударила меня, избила до крови… – давясь слезами, ответил он – Я убежал и больше туда не вернусь. – Слезы душили его.
Лолита решила, что для начала нужно остановить кровотечение, – хотя бы для того, чтобы не запачкать платье.
Оглядевшись по сторонам, она заметила неподалеку памятник, перед которым стояла скамья.
– Пойдем присядем, – ласково предложила она, – и я забинтую тебе руку.
Мальчик послушно пошел рядом, не переставая всхлипывать и испуганно оглядываться через плечо.
– Они придут за мной, и она снова меня побьет… Но я больше не вернусь туда, ни за что!
Повинуясь минутному порыву, который впоследствии сама сочла очень странным – ей словно кто-то шепнул на ухо, подсказывая, как дóлжно поступить, – Лолита подозвала наемный фиакр, который только что высадил пассажира и теперь медленно отъезжал пустым.
– Сейчас мы уедем отсюда, – сказала она, – и уже никто не сможет найти тебя.
С этими словами девушка распахнула дверцу, и мальчик запрыгнул внутрь.
– Куда прикажете, мадам? – обратился извозчик к Лолите.
– Ребенок поранил руку, поэтому отвезите нас туда, где я могла бы перевязать ему рану и, пожалуй, напоить чем-нибудь.
Извозчик улыбнулся:
– Я знаю такое местечко. Вам там понравится.
Лолита села в карету, и экипаж покатил прочь.
– А теперь расскажи, как тебя зовут и что приключилось, – обратилась она к мальчику, который наконец перестал плакать.
– Меня зовут Саймон.
– И от кого ты убегаешь?
– От мачехи, – ответил он. – Она меня ненавидит и все время бьет. Если бы папа был жив, он бы этого не позволил.
Лолита осмотрела его ладонь. Очевидно, кто-то несколько раз сильно ударил по ней хлыстом, и теперь один из рубцов обильно кровоточил.
– От мачехи? – переспросила она. – Она что, бьет тебя по рукам?
– И по спине… Да везде, – всхлипнув, ответил Саймон. – Я кричу и плачу, но она не останавливается!
Лолита почувствовала, как в душе поднимается гнев.
Если она что-то и ненавидела в жизни, так это жестокость по отношению к детям, особенно маленьким, которые не могут постоять за себя.
Она вспомнила о том, что в ярости наговорил прошлым вечером отчим, но потом решила, что едва ли он
