куда он пропал. Все верили, что он решился предпринять какую-то рискованную операцию, и не сказал о ней своим друзьям только потому, что они стали бы отговаривать его от этого. Они были уверены в его отваге и высоком интеллекте, поэтому думали, что с ним ничего не случится и что он скоро появится в коттедже.
Эта их уверенность не была ошибочной, потому что через два часа Чарльз появился. Адмирал стал расспрашивать его о том, где он был. Теперь Чарльз оказался перед дилеммой, ведь он пообещал Варни ничего не рассказывать. Он отвечал на расспросы старика весьма уклончиво, подбирая слова и думая, что можно сказать, а что нельзя.
– По местам стоять! – закричал адмирал. – Что случилось с твоим языком, Чарльз? Ты был в плавании, провались я на этом месте. Поройся в судовом журнале и скажи нам что случилось.
– У меня было кое-какое приключение, – сказал Чарльз, – которое, я надеюсь, будет результативно и продуктивно для нас всех. Но я пообещал, возможно по неосторожности, что не буду рассказывать о том, что узнаю.
– Тю! – сказал адмирал. – Это затруднительное положение. Но если человек подписал контракт, он должен действовать в соответствии с ним. Я помню, как я когда-то отправился в Кандию[1]…
– Ха! – перебил Джек. – Это когда вы споткнулись о нактоуз[2] и упали, что произошло по причине чрезмерного употребления мадеры. Я тоже помню это, достаточно интересная история, да. Вы взяли конец каната и засунули в бушприт. А потом вы сказали: «Вставай, ты, неуклюжий бездельник.» Я думаю, вы сказали это Джеку Ингрэму, помощнику плотника, который спал. Как забавно!
– Этот негодяй доведет меня до абордажа, – сказал адмирал, – в том, что он говорит нет ни слова правды. Я никогда в жизни не был пьян, все об этом знают. Джек, отношения между мной и тобой становятся серьезными, мы должны расстаться, и навсегда. Я тебе уже говорил, что ты забыл разницу между ютом и камбузом. Я серьезно, ты выписан из корабельных книг, и с тобой покончено.
– Очень хорошо, – сказал Джек, – я готов. Я покину вас. Вы думаете, я хочу вас терпеть? До свидания, старый чурбан. Я покину вас, чтобы вы успокоились, но когда костлявая и безносая старуха-смерть придет к вам и вы не сможете стряхнуть ее такелаж, вы спросите: «Где же мой Джек Прингл?» Да, именно так вы и скажете. А затем эхо повторит это имя. Но никто не будет знать где он!
Джек повернулся на пятке и прежде чем адмирал смог ему ответить, покинул это место.
– Каков подлец, а? – несколько растерянно сказал адмирал. – Я и не думал, что он поймает меня на слове.
– Но вы же не это имели в виду, дядя? – сказал Чарльз.
– Какое тебе дело, увалень, до того, имел я это в виду или нет, ты, сухопутная швабра? Конечно я ожидал, что все покинут старый корабль, крысы и весь экипаж, а теперь вот и Джек Прингл ушел. Бродяга, разве он не мог остаться на борту и каждый вечер напиваться вдоволь? Разве он не говорил что хотел и не делал что хотел? Мятежный вор! Разве не он подло лгал вам, что я якобы когда-то драпал от французского корабля близ
По-гречески: Гераклион, порт на севере Крита (прим. перев.)
Ящик для судового компаса (прим. перев.)
