меня проблем не было. А Регалито и вовсе был счастлив получить друга для игр на все то время, пока я был в школе.
Воспитание Салюки – первой чистопородной собаки, которой я владел, – дало мне и радость, и даже еще более возросшее чувство ответственности. Я был полон решимости не повторять те ошибки, которые я допустил с Регалито.
Я уже начал схватывать, что нужно делать, чтобы собака была счастлива и в городе. И что значительно более важно, я начал понимать важность чувства свободы – и для моих собак, и для меня.
По мере того как Салюки росла, я начал выгуливать ее вместе с Регалито. Мне не нравилось, что доктор Гузман выгуливает своих собак на поводке. На мой взгляд, это ограничивало их свободу. И поскольку в то время в Мексике еще не были приняты законы об обязательном ношении поводка, я мог гулять с Салюки, идущей рядом со мной безо всякой привязи. Поскольку я удовлетворял самую важную ее потребность в свободе и движении – стремление быть на улице, вдыхать запахи, гулять и перемещаться вместе с ее стаей, – то мне было легко научить ее совершенному подчинению и умению всегда следовать за мной или идти справа от меня. Соседи считали, что это какой-то волшебный фокус. Как я уже говорил, в Мексике собаки не ходили рядом с людьми.
«Для меня “Собачьи дни” – символ апокалиптической эйфории, хаотической свободы и быстрого, действительно быстрого бега с широко закрытыми глазами».
Дом у моря
Мой отец работал фотографом и оператором на фрилансе долгими изнурительными часами. Когда мне исполнилось двенадцать, ему удалось отложить достаточно денег, чтобы купить для нас маленький домик в Масатлане, всего в двух кварталах от пляжа. Перед домом был сад для собак, а в нем самом – значительно больше места для нашей растущей семьи, в которой теперь были не только я и Нора, но и моя младшая сестра Моника и только что появившийся на свет брат Эрик.
Переезд в новый дом словно открыл для меня наконец двери моей темницы. Возможность слышать рокот океана поблизости будила какие-то естественные и первобытные чувства, и я наслаждался его звуками и запахами. Океан пах свободой и будущим.
Разумеется, я брал обеих собак с собой. Регалито уже начал стареть, но он стал куда более счастливой собакой с тех пор, как я начал учиться пониманию его нужд и стал выгуливать его и Салюки на улице. И оба они в каждый момент нашей новой жизни были бесконечно счастливы забыть о нашей крошечной квартирке на втором этаже.
Я становился старше и начал уходить все дальше и дальше от нашего района, чтобы самому исследовать город, и постоянно сталкивался с людьми, спрашивавшими меня о моих собаках, которые всюду были со мной рядом. Довольно скоро я стал известен как мальчик, свихнувшийся на собаках. И это работало в мою пользу, потому что, когда у кого-то появлялись лишние щенки, они спрашивали, не нужны ли они мне.
Cолистка группы Florence and the Machine.
