своего тестя.
По просьбе Альберта Соломона Ротшильда, главы клана венских Ротшильдов, Шифф согласился встретиться с человеком, который еще совсем недавно был фактическим правителем России – страны, которую Джейкоб Шифф ненавидел всю свою жизнь. Он ненавидел ее не только за то, что в ней, по его мнению, евреи были ограничены в своих правах. Для давления на власти Российской империи, которую Шифф сравнивал с библейскими фараонами, державшими в рабстве несчастных евреев, он активно использовал свой авторитет и влияние среди американских банкиров, пытаясь перекрыть доступ России к получению внешних займов в САСШ и активно кредитуя Японию – ее главного противника на Тихом океане.
Но ставка на Страну восходящего солнца оказалась ошибочной. Во вспыхнувшей в начале этого года скоротечной войне Япония была наголову разбита, капитулировала и отказалась возвращать выданные ей под эту войну кредиты британских и американских банков. Русские же, победив в этой войне, отказались от стратегического союза с предавшей их Францией. Они выбрали себе других коммерческих партнеров – Германию, получив доступ к практически неограниченным источникам финансирования. Неведомым Шиффу образом в процессе этих перемен премьер-министр Витте, второе лицо в государстве, стал изгоем, который, в случае его появления в России, немедленно будет отправлен в ужасные сибирские рудники, где несчастных каторжан охраняют натасканные на людей белые медведи.
«Но ведь вчерашние враги могут стать сегодня лучшими друзьями, – подумал Шифф, – тем более что Альберт Ротшильд в своем письме охарактеризовал господина Витте как свое доверенное лицо и вполне надежного партнера». К тому же Витте был женат на еврейке Матильде Исааковне Лисаневич, в девичестве Нурок, что, по мнению Шиффа, служило неким хорошим знаком, доказывающим добропорядочность этого человека. Правда, супруга Витте вынуждена была принять православие, чтобы стать своей среди этих русских варваров, но Шифф понимал, что в душе она продолжала оставаться верной дочерью одного из колен Израиля.
Но Джейкоб ненавидел Россию не только из-за тех притеснений, которым его соплеменники подвергались в этой стране. Он помнил и о решении международной Берлинской конференции 1884 года, когда промышленно развитые европейские страны приняли решение: те страны мира, которые сами не могут освоить ресурсы, располагающиеся на их территории, или делают это слишком медленно, должны «открыться миру». А если они не хотят сделать это по доброй воле, то их нужно всеми возможными способами, вплоть до вооруженной силы, принудить к этому.
Одной из таких «недоразвитых» стран, как считал Шифф, была Российская империя. Силой сбить замок с крышки сундука, набитого драгоценностями, а именно таким сундуком, по мнению Джейкоба, и была Россия, считалось делом практически невозможным. Русская армия была сильна, народ любил свою страну, а печальная память о походе Великой армии Наполеона Бонапарта на Москву была еще свежа, несмотря на то что прошло уже почти сто лет. А тут еще новые победы русского оружия, которые только укрепили мнение
