style="font-size:15px;"> Но товарищ не понимает. Видать не одним нам он насолил и еще не знает от кого можно ожидать такой подлянки. Он пытается продолжать выяснять отношения с Моряком и пишит заявление на имя самого начальника милиции, обвиняя Моряка и всю его подозрительную компанию во всех смертных грехах. Как бы-то ни было, а нас это уже раздражает. Участковый стал постоянно по несколько раз в день захаживать проверять наш двор. Моряку предъявлены требования в месячный срок устроиться на работу, а заодно, и заложить всех своих друзей, околочивающихся возле него.
Хорошо. В нашем арсенале есть и более радикальные, и даже смешные затеи.
За бутылку “Московской” водки, стоимостью в два рубля восемьдесят семь копеек уборщик из общественного туалета на Бессарабке в субботу готовит нам целый кулек…самого настоящего вонючего дерьма и оставляет это изделие в укромном месте.
А в воскресенье ранним утром Матрос отправляется на Центральный пляж, где будет отдыхать целый день на виду у сотен киевских отдыхающих и многочисленных своих знакомых.
Утром в воскресенье Василий любит пройтись несколько раз вокруг Золотоворотского садика и поразводить руками в разные стороны. Кейфует от нового местожительства. Жлоб еще тот. Вот тогда они уже стали нас вытеснять из родного города.
Солнце недавно показалось из-за крыш старинных зданий, видевших здесь и Столыпина и Багрова так, как видит сейчас Лысого и Василия. Не видело Светило здесь только Распутина. Побаивался Григорий Ефимович этого места.
– Уж не примеряешь ли ты на свою голову лавры Григория? – услышал я над правым ухом знакомый голос. Американский здесь звучал совсем неуместно.
– Не нужно. Он плохо закончил.
Я невольно вздрогнул и оглянулся. Никого. Только возле Золотых Ворот крутится пара-тройка зевак, да на одной из лавочек преспокойно сидит Викторчик. На скамейке рядом с ним лежит коробка с “Киевским” тортом. Но руки, почему-то, в перчатках. Это летом-то. Хорошо, что на дворе солнечное утро и зеваки еще не собрались вокруг развалин Золотых Ворот. Во время этого променада Лысый неспеша подходит к Васе и с гримасой, которую позже освоят все киноактеры, играющие плохих парней, говорит:
– Чувак. Слушай здесь. Завтра пойдешь к ментам и заберешь своё заявление. Это если по-хорошему. Если же по-плохому, то будешь нам должен до конца дней своих в Киеве. Так, что выбирай.
Ему бы и выбрать хороший вариант. Так нет же. Он, как мы уже выяснили, очень крут. Он директор большого нового гастронома на Русановке. Распоряжается потоками дефицитных товаров. У него все влиятельные люди того времени отовариваются. Он новый хозяин жизни. Вася хватает Лысого за руки и кричит:
– Попался! Сейчас ты пойдешь со-мной в милицию. Я тебе покажу кто здесь хозяин!
Лучше бы он этого не делал и не кричал. Лысый преспокойно выкручивает свои руки и отходит в сторону, а со скамейки вскакивает Викторчик, на
