моего юбилея жизнь преподнесла мне сюрприз – Жора дал о себе знать. На своем сайте я получил известие, что со мной хотел бы увидеться Георгий Капустин. Я был удивлен – как! не может этого быть! прошло столько лет! Мы созвонились. Жора остался таким же веселым, каким был когда-то. Оказалось, что по делам службы он часто бывает в Москве. Я пригласил Георгия на свой юбилей. Он приехал из Крыма, где живет, но когда подошел ко мне, чтобы поздравить, я не сразу узнал друга детства – ведь прошло столько времени!.. Но все равно встреча была замечательной. Теперь мы с ним часто перезваниваемся…
Мама целыми днями пропадала в театре, и чтобы присматривать за мной, пришлось взять няньку. Это была какая-то злюка, которая согласилась возиться со мной только из-за денег. Когда я говорил при ней о дяде Джамале, она передразнивала меня: «Этот твой дядя Димака…» Как будто не могла выговорить простое имя. Видимо, уже тогда ее душу точила сумасшедшинка.
Спустя много лет я приехал в Вышний Волочек. Спросил: «А что моя няня? Жива?» Мне сказали: «Жива… Сумасшедшая она, на кладбище побирается. Мы сейчас ее приведем». Старуха меня узнала, хотя ничего от того мальчика уже не осталось, я стал совсем другим. Мне было ее жалко. И я понял, что обижался на нее в детстве напрасно. Дал ей много денег. Она взяла их и тут же пошла побираться. Приехал я в Волочек не выступать, а как гость: мне просто захотелось встретиться с моим русским детством. Вместе с Валентиной Михайловной мы пришли в театр, потом пошли в школу. Вот класс, где я учился… Не удержался, сел за парту… Меня все же уговорили спеть в городском саду в Летнем театре. Слушатели сидели и на лавочках, и на деревьях, и на заборе.
Где бы я потом ни был – в Италии на стажировке, в теплой Ялте или в заснеженном Заполярье, – я писал письма моей учительнице, которые начинались непременно так: «Дорогая Валентина Михайловна, пишу Вам из…»
«…Как видите, я не из тех, кто забывает любимую учительницу и любимого человека. Поверьте, я всегда помню о том, что Вы Эля меня сделали… Очень хочется поговорить с Вами, узнать о Вашем здоровье, работе.
Я по-прежнему с грустью вспоминаю Волочек. Не знаю, почему он так запал мне в сердце. Есть города и лучше, а так тянет к Вам. Что хорошего в Волочке, такой же он или строится? Неужели снесли дом, где жили мы с мамой. Так не хотелось бы этого».
Я прожил в Вышнем Волочке около года. По ряду причин мне невозможно было там оставаться: мать, женщина молодая, красивая, имела право на то, чтобы создать новую семью. Так и вышло – у нее в то время уже был близкий человек, актер, который стал ее мужем, и неизвестно, как бы мы поладили с ним. Но я рад, что теперь у меня есть прекрасная сестра Таня и брат Юра, музыкант.
Так что я вернулся в Баку. Помнится, как мне хотелось привезти маму в наш бакинский дом. Еще в Волочке, когда мы получили письмо от бабушки Байдигюль и тети Муры, в котором они писали, что соскучились и ждут меня, я ответил, что приеду в Баку при одном условии – если со мной
