очередной «казус», Курбанский мог поделиться с кем-то своей остроумной мыслью, и таким образом об этом узнал убийца. Другого способа не существует. Посторонние могли узнать тайную мысль Курбанского только в том случае, если он ее кому-либо высказывал. А поскольку подобными мыслями никогда не делятся с кем попало, вывод напрашивается сам собой. Несомненно, убийца – либо человек, близкий к самому Курбанскому, либо он близок к тому, кто близок Курбанскому.
Так или иначе, здесь приходилось сталкиваться уже со средой «вышестоящих», а по опыту полковник уже знал, что именно в этой среде с ним меньше всего склонны будут делиться информацией. Воздействовать напрямую не получится, значит, необходима провокация. Нужно сделать так, чтобы убийца сам выдал себя.
Гуров имел полное право проводить официальные допросы. И если до сих пор не пользовался им, то лишь по одной причине – потому что сразу понял, что официальными способами ничего интересного не узнает. Но сейчас он собирался прибегнуть именно к официальным путям. Понимая, что враг затаился и предпочитает наблюдать из укрытия, хотел заставить его переменить тактику.
«Нужен хороший, классический «шмон», – решил полковник. – Нагрянуть туда завтра утром, да и выстроить их всех в лучших традициях приснопамятного Советского Союза. Пускай попрыгают. А то они, чай, и позабыли уже, что в отношении их проверка проводится. Так я напомню. В целом известно мне уже немало. Закинуть одно-другое словечко, дать понять, что мне известно кое-что очень интересное, и посмотреть на реакцию. Не может такого быть, чтобы такое трогательное внимание с моей стороны осталось безответным. У моего «тайного друга» было достаточно времени насладиться покоем. Пора уже ему переходить к действиям».
На следующее утро, как и запланировал накануне, Гуров отправился на авиабазу. В этот раз у него не было поводов воспользоваться служебной черной «Волгой». На место он прибыл на такси, начав уже привыкать к такому способу передвижения по городу Покровску.
Около восьми часов машина затормозила возле административного здания, стоявшего недалеко от летного поля.
Пройдя мимо дежурного, который тотчас его узнал, Лев направился прямиком в кабинет Гремина.
– Добрый день, – вежливо поздоровался он, совершенно не замечая удивленного недоумения на лице собеседника. – Хотел посоветоваться с вами. Мне нужно опросить кое-кого из ваших сотрудников, и в то же время не хотелось бы слишком уж нарушать ваши трудовые процессы. Как нам удобнее будет поступить? Мне вызывать каждого в прокуратуру, или, может быть, мы могли бы поговорить прямо здесь? Я думаю – какой смысл понапрасну гонять туда-сюда людей? На мой взгляд, это будет несколько нерационально. Как по-вашему?
Поколебавшись между двумя одинаково неприятными для него вариантами, Гремин наконец определился с выбором. Он решил, что, если процесс будет происходить поблизости, так сказать, «на глазах», за ним проще будет проследить и, в случае
