грудь паникой. Келли пыталась вспомнить полицейскую подготовку – их учили, как действовать в целях самозащиты, – но сознание отказывалось повиноваться, тело будто парализовало.
Рука исчезла, но облегчение было недолгим. Чужой рот впился в ее губы поцелуем, язык протиснулся к нёбу.
Келли слышала его дыхание – тяжелое, возбужденное. И стук.
– Келли?
Опять стук.
– Келли, с тобой все в порядке?
Дверь спальни распахнулась, и давление на грудь исчезло. Она наконец-то сумела вздохнуть.
– Тебе опять приснился кошмар.
Келли едва сумела отдышаться. В комнате было темно, и только из дверного проема лился свет. Тень соседки протянулась по полу.
– Который час?
– Половина третьего.
– Господи, прости, пожалуйста. Я тебя разбудила?
– Нет, я только что вернулась с ночной смены. Ты как, в порядке?
– Да, спасибо.
Дверь закрылась. Келли лежала в темноте, чувствуя, как капельки пота стекают между грудей. Прошло десять лет с тех пор, как она сидела в полицейском участке, сжимая руку Лекси, и слушала ее показания, а потом смотрела на сестру на экране камеры, когда ее историю о том, что случилось, записывали на видео. Она смотрела, как ее сестренка плачет, рассказывая о каждой подробности происшедшего. Каждой унизительной, болезненной подробности.
«Я не хочу, чтобы мама и папа слышали все это», – сказала тогда Лекси.
Однажды, годы спустя, Свифт спросила сестру, не снятся ли ей кошмары. Спросила будто невзначай, словно только что подумала об этом. Точно Келли не вскидывалась от кошмаров, в которых насильник наваливался на нее, запускал в нее пальцы.
«Один раз приснился, – ответила Лекси. – Через пару дней после случившегося. Но больше их не было».
Подушка Келли пропиталась пóтом, и пришлось, сбросив ее на пол, положить голову на простыню. Сегодня у Свифт выходной. Нужно съездить проведать Лекси, поужинать с племянниками. Но вначале ей предстоит кое-что уладить.
Офис «Лондон газетт» находился неподалеку от станции «Шефердс-Буш», в огромном, но некрасивом здании, где располагались редакции еще нескольких газет. Келли показала на проходной удостоверение и уселась в стильное, но весьма неудобное кресло, ожидая, пока ее примут, и стараясь не обращать внимания на нарастающую внутри тревогу. Да, она в свое свободное время занималась расследованием – но разве есть что-то предосудительное в том, чтобы работать сверхурочно, еще и не требуя за это оплату?
Но даже Келли такое объяснение не казалось убедительным. Кража ключей у Кэтрин Таннинг – не ее дело, и Свифт должна была доложить о новых фактах сержанту спецподразделения.
Как она и поступит, когда появятся какие-нибудь конкретные данные. У спецподразделения, как и во всей полиции, ресурсы ограничены. Без неоспоримых фактов делом Кэтрин в ближайшее время никто не займется. Кто-то должен был взять это на себя.
За три месяца до изнасилования Лекси обратилась в полицию. Кто-то оставлял цветы под ее
