Миша, вернемся в наше время. Это темноволосый парень, довольно обычной наружности, плотный, спокойный, очень просто одетый. Я помню, как он в одной и той же футболке проходил больше года, она потом уже уменьшилась от стирки на пару размеров и стала короткой, из-под которой иногда торчал его пупок. В общем, так же как и я, он на тот момент выглядел довольно нелепо. Нас объединяло то, что мы оба мечтали выбраться из бедности, построить свои бизнесы и перевернуть этот мир вверх дном. Он жил в промышленном районе Самары, заселенном гопниками и рабочими с завода. Практически каждый день его кто-то спрашивал в его же дворе: «А ты кто по жизни»? Вот уж никогда не знал, что отвечать на такой бред. Да, впрочем, с теми людьми, которые задают тебе вопросы подобного рода в темной подворотне, разговаривать вообще бесполезно, нужно сразу бить, а потом бежать. Потом еще несколько лет Мишка поддерживал меня морально в моменты отчаяния, которых у меня было очень много. Иногда он поддерживал материально, привозя мне пятилитровую бутылку бензина, потому что мне нечем было заправить машину, вернее не на что.
Надо сказать, что я несколько наших первых встреч так и не видел никаких примеров знакомств с девушками с его стороны, так как мы встречались ненадолго и разговаривали в основном о том, как заработать. При этом его друзья, которые периодически появлялись, мне уже все уши прожужжали про какой-то тренинг по общению с женщинами, после которого все девушки буквально у твоих ног.
Я, как, наверное, и любой, кто совершенно с этим не знаком, говорил на тот момент, что это какой-то бред для лузеров, что у меня-то все в порядке с девушками, и что надо быть полнейшим идиотом, чтобы туда пойти. А ведь самое интересное, что практически каждый мужчина говорит, что у него все в порядке с женщинами, половина из них, оставшись наедине с собой, думают иначе, но все равно на словах они никогда в этом никому не признаются. И в этом их главная ошибка.
Я искренне считал, что у меня все хорошо, потому что несмотря на временами сильно мучающую меня «социофобию», я все равно умудрялся перебороть свой страх и волнение, забыть про свое краснеющее лицо, сердцебиение, потеющие руки, перебои с дыханием и связанный со всем этим ужас, что окружающие это увидят, и знакомился с девушками. Я знакомился так, как умел, редко, коряво, но знакомился. Я реально считал, что у меня с женщинами все нормально.
Как раз в тот момент моей жизни я ухаживал за некой Мариночкой. Дарил ей цветы, подвозил куда надо и когда ей было надо. Я даже однажды оказался с ней на турбазе в отдельном домике, но мои слабые попытки сблизиться с ней вдребезги разбились о ее возражения и банальные женские проверки. «Убери руки, я не готова, мы друзья, не сейчас, и бла-бла-бла…». Я видел только дом и подъезд, из которого она выходила, номер квартиры она никогда не говорила мне. Наверное, потому, что жила в подъезде как БОМЖ.
В один прекрасный и полный для меня надежды момент, я каким-то чудом узнал код домофона и номер ее квартиры, проник в подъезд и на скотч приклеил к ее двери букет цветов и записку с каким-то мимимишным содержанием. «Вот
