для выведения людей из-под действия наркоза, а также для снятия состояния глубокого алкогольного или наркотического опьянения. По словам Жарова, «недостатка в препарате не было».
Вот видите, и недостатка в препарате не было.
Был один недостаток– в организации.
Всего-то надо было вынести всех из зала, положить на бок, чтоб язык не запал, и вколоть всем антидот налоксон, «недостатка в котором не было». И все. И не пришлось бы потом рассуждать об их «ослабленном здоровье».
На телеэкране опять дискуссия – армия должна быть профессиональной или по призыву.
Мне иногда задают тот же вопрос. Звонит какая-нибудь девушка и спрашивает.
И всякий раз я ей говорю:
– Вы понимаете, вы спросили меня сейчас: можно ли построить Вавилонскую башню? На что я отвечаю: можно, но только надо, чтоб все люди говорили на одном языке. Но будет ли она в этом случае Вавилонской? И еще: строительство башни предполагает наличие некого алгоритма, программы действий. Все должно быть подготовлено. Это не готовится на ходу. А у нас пока еще даже место не расчищено, но бетон готовы подвезти хоть завтра. Вы понимаете, о чем я?
– Кажется, да, – говорит девушка, и потом долгое время никто ни о чем не спрашивает.
Но через какое-то время звонят снова.
Ребята, армия – это очень много. Я даже не буду говорить о вершинах айсберга, об экономике, политике, развитии общества.
Армия всегда с чего-то начинается. Например, армия Македонского начиналась с фаланги. И здесь я не говорю о строе или размере копья. Я говорю о братстве. Армия – это братство. И над созданием этого братства надо работать. Каждый день.
Да, это Вавилонская башня, но строят ее даже не по кирпичику. Ее строят по песчинке.
Значит ли это, что России не видать своей армии еще тысячу лет?
Если все идет, как идет, то, может, и тысячи лет мало.
А то, что есть, – это не армия. Начнись что – и одна половина прежде всего перестреляет другую.
Какая ж это армия?
Армия – это Суворов. «Сдача в плен или смерть на скалах?» – спросил он как-то у своих ветеранов, и они выбрали смерть. Вот вам и переход через Альпы.
Солдаты не просто верили Суворову, они знали, что он готов грудью защитить новобранца.
Вот это армия. Офицер защищает солдата. И солдат знает, что офицер именно так и поступит.
А если офицер бьет своего солдата палкой, то назавтра он уже не офицер – ему офицеры руки не подадут.
В 1991 году в апреле месяце я ушел в запас. Подал рапорт и ушел. Начались сокращения. Нас вызвал к себе начальник и сказал:
– Подумайте. Никого не принуждаю, но, чтоб не резать по живым людям, те, кто уже выслужил пенсию, могут подавать рапорт!
Я вышел из его кабинета вместе с другими офицерами отдела, постоял в коридоре и снова к нему зашел. Я написал рапорт. В тридцать восемь лет у меня было тридцать лет выслуги.
