здесь, понимаешь?
– Так, дальше.
– Этот мир не линейный, понимаешь?
– Что это означает?
– Еще раз: я не сошел с ума.
– Хорошо, не сошел.
– И все, что я вижу, это реальность, Женя.
– Допустим. Что мы считаем реальностью? Твою речь на монгольском? Исчезающий шрам?
– И речь и шрам!
– То есть ты хочешь сказать, что все это было?
– Было.
– Хорошо. Видишь ли, существует такая штука, как шизофрения, и все, что там видят больные, им представляется абсолютной, совершенной реальностью.
– Хорошо, но шрам же исчез.
– Дима, все, что мы знаем о мозге человека, – это три процента. Он, твой мозг, способен на такое, что не снилось ни одному фантасту. А если я скажу тебе, что человек силой одной только мысли может переноситься и в прошлое и в будущее, ты поверишь?
– Конечно! Все так и было!
– Что было?
– Я переносился. Вот именно!
– Дима! Хорошо. Допустим, ты переносился. Ну и что? В чем ты тут увидел логику?
– А ты знаешь, что я подошел к зеркалу и увидел там, в зеркале, не себя, а совершенно другого человека!
– Один ноль в пользу шизофрении.
– Уверен?
– Нет. Но похоже. Что еще?
– Я рукой по локоть ушел в зеркало.
– Хорошо, ушел, и что потом?
– Потом я вышел, пятясь назад.
– Вышел, здорово. Ну и где здесь логика? Пока все это в пользу ненормальности.
– Но может, логика состоит в том, чтоб обратить мое внимание?
– На что хочется обратить твое внимание?
– Я не знаю.
– Вот видишь? Ты не знаешь, а говоришь, что это логика.
– Разрешите? – в проеме командирской каюты стоял корабельный врач.
– Да! – командир взглянул на него удивленно, а потом пригласил: – Заходите.
– Товарищ командир, у нас проблема с Осеевым.
Через какое-то время.
– Так вы считаете, что это шизофрения?
– Я и сам не знаю, товарищ командир, у нас же на корабле ничего нет. Никакого оборудования. Тут анализы надо делать. У него навязчивые идеи… это похоже на шизофрению. Что-то вроде мании преследования.
– Давайте с самого начала. Он может стоять вахту?
– И может и не может.
– То есть?
– Сами знаете, по кораблю все распространяется очень быстро. Мне бы не хотелось, чтоб об Осееве говорили как о шизофренике. Он командир подразделения, он им руководит, и тут такое. Его видения не опасны, и я всегда рядом. Но…
– Но?
– Конечно, лучше бы поместить его в стационар.
– То есть всплываем в конце боевой службы, даем радио, мол, на борту больной, и идем в базу? И за боевую службу нам ставят два балла. А в базе выяснится, что он просто устал и все это от головной боли. Так?
– Товарищ командир, давайте не будем спешить.
– Хорошо,
