не установщик видеосистем. Угонщик. Скутеров. И мотоциклов. Я их угонял, катался за отморозком, потом бросал скутер. Теперь я довольно чётко себе представлял режим жизни Отморозка. Беда была в том, что Отморозок нигде и никогда не оставался один. Нигде и никогда. Как подобраться к нему? Через его сопровождающих? Ствола у меня нет. И не достать его. Да и убивать их я не хочу. Даже Отморозка. Мне только и надо, чтоб он ответил – зачем его шакалы мою жену пасли.
А на перевалочной базе, где я теперь жил, когда надо было где-то переночевать, начались проблемы. Откуда не ждал. Проблемы и у Хозяйки. И проблемы с Неважно. Я ей тут купил дешёвенький китайский (корейский, по названию) смартфон. Цыгане их что-то очень дёшево продают.
– Зачем? – спросила она. Странная она. Надо бы радоваться. Она нахмурилась. Подвоха ждёт?
– Задобрить хотел. Чтоб не смотрела на меня как на вошь.
Я теперь тут был полноправным жильцом. У меня был ключ от входной двери, я помогал в уборке по дому и «вносил квартплату». Так я это называл. Помогал, в общем, немного. К чему я это? А, в общем, я уже был «дома», когда пришла Хозяйка. Она задержалась и пришла заплаканная. Она, конечно, пыталась это скрыть. Но тщетно – и я, и дочь увидели.
– Что случилось? – спросил я.
– Опять он? – спросила Неважно одновременно со мной.
А вот это интересно! Я уставился на подростка, но она, поняв, что сболтнула лишнего, убежала в свою мышиную норку, куда вход мне заказан.
Вечер был испорчен. Неважно носа не показывала, Хозяйка тупила. Слова не вытянешь. Дождавшись, когда она пошла в душ, я вломился в ванную, вырвав шпингалет (там шпингалет-то!).
– Что ты делаешь? Уйди! Пошёл вон!
Не обращая внимания на её истерику, я её крутил и так, и сяк, рассматривая. Синяки на руках, шее, груди, бёдрах.
– Кто это сделал? – спросил я.
Она меня не слышала. Билась в истерике.
– Кто это сделал? – заорал я ей в лицо. Но даже крик не пробился до неё.
Я отпустил её, повернулся. В дверях стояла с воинственным видом, между прочим – с молотком в руках, и огромными глазищами (голубые, оказывается) Неважно. Я отобрал у неё молоток:
– Поранишься.
Сжал за плечи, приподнял, переставил, прошёл, отпустил.
– Успокой мать.
И ушёл. Не люблю истерик. Особенно у женщин, которые тебе безразличны.
Я сидел у подъезда на вкопанной покрышке, курил. Подошла Неважно, села на соседнюю покрышку:
– Дай закурить!
– Перетопчешься.
Я докурил сигарету, раздавил бычок о покрышку, закурил ещё одну.
– А у тебя нет семьи?
– Не ипёт!
– А зачем ты спросил, зачем тебе знать – кто это сделал? – наконец спросила она.
– Надо. Кто он? Ты ведь знаешь. Говори!
– Зачем тебе?
– Я любопытный. Ну?!
– Начальник
