пропускают без очереди.
В дорогу с собой я брала аккордеон. Он пригодился мне дважды и оба раза на границе. Первый – когда прикрывал собой контрабандную канистру с бензином, а второй – сейчас. Пока стояли в очереди, дали концерт на 1,5 часа. Звучало трио: я пела и играла на аккордеоне, Крис – пела и играла на атласе дорог, как на ударной установке, а Пима свистела в свою игрушку, «сосиску-пикколо». Она была в ударе. Она понравилась больше всех. Впрочем, это и понятно: она моложе нас, и ее мордашка самая смазливая.
Ну что ж, прощай, Латвия, здравствуй, Россия!
Под аккомпанемент дождя
11.07.2000 г.
Кронштадт. Мы стоим на форту «Константин».
Мы – это я (Галина), Андрей Березкин (капитан яхты «Былина») и ее остальной экипаж: три кадета англичанина – Мэт, Джейсон и Гэрри, их наставница Викки (англичанка) и двое наших ребят: курсантка Анна и механик Слава из Выборга (как потом выяснилось – председатель федерации парусного спорта г. Выборга и капитан Алькора).
Неделю назад Андрей предложил мне пойти на его лодке на «Cutty Sark» в качестве старпома. Узнав, что на борту будут четверо англичан, не говорящих по-русски, я обрадовалась возможности поиметь неплохую практику в языке и согласилась на его предложение.
Финская виза у меня уже была, Андрей быстро шлепнул шведскую и немецкую. За неделю наполнила яхту продуктами, закупленными на спонсорские деньги и, радуясь чистоте «Былины», в которой Андрей содержит свою любимицу, прыгнула на борт, чмокнув на прощание дочку.
Отошли из ВМФа в 21.20, 10 июля, после интервью многочисленному составу теле- и радиокорреспондентов. Помпа такому плаванию справедлива: раньше интерченч осуществлялся непосредственно перед гонкой или коротким переходом какого-либо из этапов соревнований. Теперь же англичане у нас на борту с самого начала плавания, в основном составе экипажа. Такой поход осуществляется впервые. Так вот. Устав от бесконечной и бесполезной борьбы за чистоту и против постоянного запаха грязных носок на своей яхте, я получала удовольствие от чистоты вымытой палубы, аккуратного, хорошо продуманного дизайнером камбуза, свежеокрашенного подволока, работающего как часы, удобно расположенного шведского двигателя. Но счастье мое длилось недолго: вскоре вещи обитателей яхты начали выползать из своих укромных мест и заполонили всю яхту. Постепенно, один за другим, стали выходить из строя приборы: сначала отказал лаг, затем подсветка компаса, погасли кормовые ходовые огни и, наконец, заглох двигатель. Ну, в общем, началась обычная яхтенная жизнь, как на всякой нормальной яхте.
Впрочем, цивилизация, которая не стоит на месте, помогла решению некоторых наших проблем: по мобильнику наш механик Слава связался со штатным механиком «Былины» в Питере и получил несколько дельных советов по устранению неисправностей яхты по части электрики. Итак, мы прибыли в Кронштадт уже с огнями и с рабочим двигателем. Так как было уже два часа ночи, нас никто не встретил. Мы благополучно ошвартовались
