и я, будто стреноженный жираф, заковыляла к дверям на единственном уцелевшем каблуке высотой десять сантиметров. Быстренько в кладовую – переобуться в ультрамодные высокие (до колена) темно-бордовые сапоги от Джимми Чу; они здорово смотрелись с юбкой из мягкой кожи, которую я надела, швырнув свои замшевые брюки в груду вещей, ожидающих «суперделикатной чистки» (цены у них от семидесяти пяти долларов). Оставалось только привести в порядок лицо; одна из редакторов в костюмерной, глянув на мой потекший макияж, подтолкнула ко мне коробку с косметикой.
«Совсем неплохо», – подумала я, увидев себя в одном из больших, в человеческий рост, зеркал, которые здесь были повсюду. Даже не догадаешься, что всего пару минут назад я была на волосок от того, чтобы разбиться самой и прикончить любого на моем пути. Я уверенно вошла в роскошное помещение секретариата, откуда вела дверь в апартаменты Миранды, и спокойно заняла свое место, зная, что у меня есть несколько свободных минут, пока она не закончит обедать.
– Ан-дре-а, – позвала она из своего кабинета, от которого, несмотря на продуманную до мелочей обстановку, отчаянно веяло холодом, – Где автомобиль и собака?
Я сорвалась с места и побежала так быстро, как только можно бежать по ворсистому ковровому покрытию на двенадцатисантиметровых каблуках.
– Я передала машину служащему в гараже, а Митци – вашему привратнику, – сказала я, стоя перед ее столом и гордясь тем, что сохранила в целости машину, собаку и даже себя.
– И зачем вы это сделали? – рявкнула она, глянув на меня поверх ежедневного выпуска «Женской одежды» – в первый раз с тех пор, как я вошла. – Ведь я же ясно сказала вам доставить их сюда, сейчас подъедут девочки, и нам понадобится машина.
– Ой, на самом деле я думала, вы сказали, что хотите, чтобы…
– Достаточно. Ваши оправдания интересуют меня меньше всего. Заберите машину и собаку и доставьте сюда. Все должно быть сделано через пятнадцать минут. Вам ясно?
Пятнадцать минут? Бредит она, что ли? Мне понадобится минута или две, чтобы спуститься, еще четыре или шесть – чтобы добраться до ее квартиры, а потом еще примерно часа три, чтобы найти бульдога в восемнадцати комнатах, извлечь со стоянки своенравную колымагу и проехать на ней двадцать кварталов назад к офису.
– Ну конечно, Миранда, через пятнадцать минут.
Меня затрясло сразу же, как я выбежала из ее кабинета; даже стало интересно, можно ли в двадцать три года – в цвете, что называется, лет – получить разрыв сердца. Первая же сигарета, которую я закурила, приземлилась прямо на кончик моего сапога и, вместо того чтобы сразу же упасть на пол, продержалась там достаточно долго, чтобы прожечь аккуратную маленькую дырочку.
– Здорово, – пробормотала я, – все это просто чертовски здорово.
Подведем черту под моими сегодняшними потерями: похоже, это новый персональный рекорд. «Может,
