оглядываясь через плечо на дверь. – Это всего лишь ночной кошмар, cariña.[13] Возвращайся в постель.
Ночной кошмар? Но ведь ночные кошмары бывают только во сне. А этот… случился в реальной жизни.
Утро наступило слишком рано, и целый день в школе я еле передвигала ноги. Когда пришло время урока риторики, я вошла в класс и сразу же встретилась взглядом с Пейдж. Сегодня ее волосы были убраны в гладкий пучок, как у балерины, и в ушах болтались крупные золотые серьги в виде колец. Она выглядела восхитительно. Чего нельзя было сказать о гримасе, которую она состроила, когда увидела меня.
Я споткнулась, подвернув левую ногу, и шлепок моей обуви прозвучал оглушительным грохотом. Я не упала, но ударилась бедром о свободную парту.
Губы Пейдж дрогнули, и она подняла бровь.
От ужаса я застыла, но уже в следующее мгновение очнулась от оцепенения. Я поспешила на свое место и устроилась за партой. Мои щеки горели. То, как она смотрела на меня, прежде чем я так по-дурацки споткнулась, подсказывало, что Райдер все-таки поговорил с ней, как и предлагал прошлым вечером.
Нет, он не мог, убеждала я себя, открывая тетрадку и просматривая записи, нацарапанные вчера. Прищурившись, я вглядывалась в единственное предложение, которое записала, пытаясь понять его смысл…
– Мышь.
Воздух застрял в горле, когда я подняла голову. В Райдере, наверное, было что-то от призрака, потому что я не слышала, как он сел за соседнюю парту и, возможно, успел обменяться парой слов с Пейдж, но каким-то неведомым образом он оказался рядом со мной. В старой футболке с выцветшим принтом, в расслабленной позе со сложенными на широкой груди руками, он являл собой воплощение ленивого высокомерия.
Увидев его после вчерашнего, я испытала странное волнение. Я не сказала Карлу и Розе о том, что ко мне приходил Райдер. Хуже того, и не собиралась рассказывать.
Мышь.
Я ненавидела это прозвище за то, что оно символизировало, и в то же время дорожила им, потому что прозвище придумал он. Я не могла сказать с уверенностью, какое чувство перевешивало.
Мое сердце исполнило забавный кульбит.
– Райдер.
Его чувственные губы скривились в усмешке, и мое внимание переключилось на его рот. Как может парень иметь такие идеальные губы? Это несправедливо. И с чего вдруг я пялюсь на его рот? Румянец окрасил мое лицо в цвет спелой клубники, и его улыбка стала шире, демонстрируя ямочку.
– Скучала по мне?
Мои руки упали на раскрытую тетрадку, а взгляд метнулся в сторону Пейдж. Она болтала с Гектором, рассматривая что-то на экране его мобильника, но мне не верилось, что Райдер мог заговорить со мной у нее на глазах. Или, может, это в порядке вещей, и я попросту преувеличиваю?
Я пожала плечами и, подняв взгляд, увидела, что рана над левым глазом выглядит уже не так устрашающе, как вчера.
– Как твоя голова? – тихо спросила я.
– Я
Дорогая
