Между прошлым и будущим. Карен Уайт

      Я распахнула глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как она встает, а затем придвигает стул к кровати. Лишь побелевшие костяшки пальцев, лежащих на спинке стула, выдавали ее истинные чувства.

      – Я буду вам играть, пока вы едите, а когда вы закончите обедать, мы обсудим, чем вы хотите заняться в оставшуюся часть дня. От вас вовсе не требуется испытывать ко мне симпатию, да и я, уж будьте уверены, от вас не в восторге, но это отнюдь не причина для того, чтобы вести себя нецивилизованно по отношению друг к другу. Мне позарез нужна эта работа, а вы, надеюсь, не против того, чтобы Финн был доволен. И давайте покончим с этим раз и навсегда.

      И покончим с этим раз и навсегда. Я снова закрыла глаза, но не потому, что устала или не хотела ее видеть. Я закрыла их, потому что ее голос так был похож на голос Бернадетт, что мне просто захотелось поверить, что это моя сестра стоит так близко ко мне и отчитывает меня за недостойное поведение, которое наша мать никогда бы не одобрила.

      Отвернув голову к стене, чтобы скрыть слезы, которые вот-вот готовы были политься ручьем, я произнесла:

      – В таком случае идите и играйте. Я хочу послушать Шопена.

      Она замерла на месте и стояла так довольно долго, но я не доставила ей удовольствия и не повернулась, чтобы посмотреть ей в глаза. В конце концов она сказала:

      – Я вам очень сочувствую по поводу смерти сестры. Было время, когда я точно так же страдала бы, если бы Ева умерла. Я знаю, что такое истинное горе, и так же скорблю по отцу сейчас, как и в день его гибели. Мне кажется, так будет всю жизнь.

      Ее шаги удалились, а я лежала, уставившись в стену, и гадала, что же она имела в виду, говоря о сестре, и, как ни странно, очень надеялась, что она действительно вернется.

      Глава 11

      Элеонор

      Все плыло перед моими глазами, когда я медленно шла в музыкальную комнату. Я застыла на ее пороге и стояла там, уставившись в темноту, в самом центре которой проступал силуэт инструмента. Я включила свет… хрустальная люстра заиграла разноцветными огнями, отражающимися в полированном верхнем щите великолепного рояля из черного дерева.

      Я представила, как вредная старуха лежит в постели, желая услышать ноктюрн Шопена, который в этой темной, пыльной комнате будет исполнять девчонка, игравшая на протяжении последних безрадостных лет лишь популярные мелодии в барах. Наверное, Хелена не сомневалась, что на этом я сломаюсь, подниму руки вверх, признавая поражение, и уйду навсегда. Я мало что знала о ее жизни и причинах такого безжалостного ко мне отношения, но еще меньше она знала обо мне.