я понимаю, – сказал я. – Просто…
– Вам стрёмно? – улыбнулся Феофан. – Сергей, я начинал в девяностых. Вы слышали, как тогда вели бизнес? Про утюги, паяльники и выезды на пленэр в багажнике автомобиля? Вы об этом только слышали. Я все это пережил.
– Это оттого вы такой седой? – неожиданно, прежде всего для самого себя, осмелев, спросил я.
Феофан улыбнулся:
– Да. Но нет. Когда-нибудь я могу рассказать вам эту историю – если, конечно, сработаемся. Так вот, Сергей, в тысяча девятьсот девяносто втором я был таким же, как вы. И как у вас, у меня за спиной никого не было…
– А я? – удивился Артем Викторович.
– С тобой мы не сразу познакомились, – ответил Феофан. – До этого еще много чего было. В общем, знаю я очень хорошо, что такое «стоять одному среди червивых стен». Потому кидать вас не стану.
Артем Викторович задумчиво кивнул. Я посмотрел в глаза Феофану и…
Меня нельзя назвать доверчивым человеком, но ему я поверил. И не прогадал, как оказалось.
– Эх, – вздохнул я. – А я-то рассчитывал немного денег срубить… Придется опять пахать с ветром в карманах.
– С чего это вы взяли? – подмигнул мне Феофан. – Мы, как никто, понимаем, что художник ни в коем случае не должен быть голодным. Голодного художника кисть не слушает. У вас карта сберовская есть?
– Только «Альфа», – покачал головой я.
– У меня ненужный «Тинькофф» завалялся, – сказал Артем Викторович. – На нем и мелочь какая-то есть, тысяч тридцать, что ли.
Я судорожно сглотнул. Тридцать тысяч по тем временам для меня было целым состоянием!
Если бы мне кто-то сказал, что через полгода я стану долларовым миллионером, я, пожалуй, только нервно рассмеялся бы.
Сергей Аникеев.
29 августа 22:21
Не будет никакой продажи! Вот это номер, товарищи. «БИК» решили, что наши акции и без того высоко котируются, от такого актива избавляться, мол, грех. По их сведениям, аналитики говорят, что они (акции то бишь) еще в самом начале подъема. Говоря попросту, я богатею, «БИК» богатеет, те спекулянты, которые купили наши акции на ИПО[4], богатеют, в общем, все богатеют и будут еще долго богатеть. Ура.
Откровенно говоря, совершенно не чувствую, чтобы что-то во мне поменялось. Да, теперь у меня нет проблем с деньгами, и езжу я на такси, а не в автобусе, хотя метро пользуюсь, в Москве на метро быстрее получается, чем на такси. А так все по-прежнему. Даже странно становится. Мне всегда казалось, что миллионеры живут как-то совсем по-другому.
С Марком мы все-таки встретились, он дуется, но понимает, что в таких условиях никто ему пакет не продаст. Все-таки он сам бизнесмен, ничего удивительного, just business. Потом была та самая пресс-конференция. Завтра еще одна, не все желающие могли попасть на первую. Тьфу, опять объяснять им одно и то же.
Хотя, с другой стороны, я уже как бы привык. Шпарю как по писаному. Честно говоря, а чего там
IPO – первоначальное публичное размещение части пакета акций на открытых торгах. В данном случае необходимо было для подтверждения стоимости компании и привлечения банковских кредитов, инвестиций и прочих сделок привлечения средств.
