внутри этих границ. Граница – и есть тот смысл, к которому обращает нас любое размышление о реальности. Граница – это и есть реальность. Бесконечность бега от собственной тени – иллюзия внутри жестко ограниченного пространства возможностей. Граница в снах визуализируется в конкретных образах: стенах, тупиках, охране, и т. п.
В иерархии символов сновидения архаичный символ границы – река. История рождалась в хаосе бездорожья. Первыми границами (и путями) стали реки. И, разумеется, сразу же обожествленное средство превращения бездорожья в территорию – конь. Архетипы Корабля-лодки, Моста, Плавания, Всадника и сейчас сохраняют силу, а если учесть их новые эквиваленты, то наши сны полны ими. Река во сне синонимична городской улице, автомобиль – лодке и т. д.
Граница – это конец одного и начало другого. Как в начале Творения твердь становится первой границей, «стеной», разделяющей воды, так в «Исходе» рефреном проходит образ тверди, ставшей дорогой, а воды встали, как стены, по обе ее стороны. «И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды» (Бытие,1,6—8) «…воды же были им стеною по правую и по левую руку» («Исход», 14,22).
Граница – термин, взятый из картографии и образ, все время возвращающий нас с небес на землю. Мы видим, как отвлеченные определения вновь обретают плоть, как идея возвращается в камень. Из этих камней строилась Великая Китайская Стена – граница «культуры» и хаоса варварского не-мира, граница всей Поднебесной. Язык, культура, государство всегда воплощали себя в камнях стен, ограды, города. Почва – это огороженная земля, а не космополитический гумусный слой. Почва – архетип государства, более фундаментальный, предельный, чем абстрактные понятия власти, территории, этноса. Реальность, цивилизация, культура – это Поднебесная с её перекрытыми дамбами реками и плантациями риса; это древний Египет с ритмом разливов Нила и восхода Сириуса, сложенные из камней пирамиды. Цивилизации рождались в долинах рек, и умирали в песках, когда истощалась почва. Песок, пустыня – это то, что всегда ЗА границей. Но огороженный песок – это уже Почва.
Пейзажи гор и рек – тот же архетип, что и простейшие графические символы – кресты, свастика, инь-ян и прочее. Горы, реки, деревья становятся образами культуры только тогда, когда пустыня огорожена. Кочевые этносы рисуют животных, думают животными, целями и средствами движения, покорения пустых пространств, бездорожья. Конь – это тотем, скачущий там, где позже лягут камни дорог и стен.
Млечный путь, небесная река, «Дорога кабарги», Вега и Альтаир, Ткачиха и Пастух. Мир – это пастбище. Мир сна – это ткань. По японской легенде, разлученные, разделённые небесной рекой, Ткачиха (Вега) и Пастух (Альтаир), встречаются раз в году.
Юнг приводит сон, как он пишет, предсказавший ему разрыв с Фрейдом. События сновидения, продолжает он, «…происходили в горной местности на границе Австрии и Швейцарии.
