первого января тоже был хмурый, сонный, на приветствие что-то невнятно буркнул и молчал всю дорогу, врубив на полную мощность динамика какие-то персидские мотивы, чтобы не уснуть. Саша любила дороги и, садясь в машину, даже после аварии с Костей, всегда верила в счастливую поездку.
Снега выпало в декабре много, но неожиданный ледяной дождь и потепление подгребли сугробы, и опять чернели вдоль дороги обширные, заросшие сухой травой, еле-еле притрушенные снежной крупой проплешины земли.
В купе до самой Москвы Саша ехала одна. Сначала, до Саратова еще думала, что кого-нибудь принесет нелегкая, а после недолгой стоянки в городе переоделась в теплый халат и улеглась под одеяло с книжкой, прихватив под спину пару чужих подушек без наволочек.
В последнее время совсем замкнулась в своем кружке домашних, хотя даже мама с отцом, с их немыми вопросами в глазах: «Как ты?» отвлекали ненадолго от того непонятного состояния покоя, умиротворения, когда ты, словно в резиновой большой лодке плывешь по течению неширокой степной речки без весел, без напряга, куда воде заблагорассудится, куда ей захочется. И смотришь или в бесконечность небесной шири, или в такой близкий, но чужой, живущий своей непохожей, загадочной жизнью, подводный мир.
Ушли в сторону, испарились какие-то мелочные шараханья от резкого случайного выпада на педсовете в твой адрес администрации школы по поводу поведения учеников на уроке пения, появления скандальной мамаши после двоек за диктант по русскому языку, пропусков девочками без уважительной причины уроков физкультуры. Вся эта мелочевка ушла на второй, даже на третий план, и Саша подчас ловила себя на мысли, действительно, ли нужно было в прежней жизни так много сил, энергии и нервов отдавать решению таких, сегодня, на ее взгляд, обычных проблем.
Может быть, это просто была защитная реакция организма в период вынашивания ребенка отгородиться от негатива повседневной жизни, или она устала от вечного напряжения школьной, да и, вообще, повседневной жизни, когда, как запряженная в телегу лошадь, бежишь по дороге уже по инерции, без кнута, только под резкое дерганье поводьев.
Тишина купе без попутчиков была еще одним плюсом к долгожданной поездке. И, что удивительно, – она даже не думала о предстоящей встрече с Женей, о том, что будет потом. Снова здесь жизнь поставила спасительный барьер в виде беременности – все будет нормально. Зачем заранее рисовать картины черной или наоборот пронзительными, убийственно-разноцветными красками, если то, что предстоит, уже кем-то свыше предопределено?
Саша сама удивлялась себе. Перед поездкой был недлинный разговор с обиженной свекровью: «Аннушка слегка простудилась, на каникулы домой не поедет. И, вообще, составлена специальная программа развлечений и отдыха для девочки в городе, которую планировали явно без участия матери, раз она так зацепилась за свое село и не желает, хоть раз в жизни, послушать советы и пожелания ее, Анны Алексеевны». И даже после
