ткач.
– Ханка где курить? – от напряжения Саян сам чуть не засипел.
– Там! Там! – бывший ткач замахал руками в сторону рынка.– Туда иди, туда. Иди, баран продавай. Там спина будет.
Саян медленно убрал обратно в кошелёк медный фельс, на лице бедняка тут же отразилась вселенская скорбь и крах веры в справедливость. Саян недовольно засопел. Чёрт с ним!
– Держи.
На землю перед грязными ступнями нищего упали четыре медных фельса.
– Господин! Хорошо! Хорошо! – бедняк тут же накрыл ладонями медные монетки. – Благодарить! Благодарить! Создатель Великий помощь будет! Всегда, всегда будет!
– Хлеба купи, – Саян пошёл прочь.
От былого приподнятого настроения не осталось и следа. Противно даже. Не иначе, этот оборванец, бывший ткач, спустит все деньги на опиум. Чтоб ему трубка поперёк горла встала.
Грязная улочка вновь привела на центральный рынок Тургала. Но на этот раз Саян совершенно другими глазами, будто в первый раз, принялся разглядывать торговые ряды и людей.
Обычно среди самых бедных преобладают калеки, безнадёжно больные и законченные пропойцы. Но здесь, в столице Рюкуна, ситуация совсем, совсем иная. Среди нищих и попрошаек очень много тощих и грязных мужчин и женщин, однако не калек, а вполне даже трудоспособного возраста и вида. В иной ситуации большая часть из них предпочла бы честный труд. Но раз они здесь, значит трудиться им просто негде. Никакой помощи бедным в Рюкун никогда не было и нет.
В базарной толчее Саян намеренно толкнул плечом солидного мужика в белой чалме и добротной рубашке, на указательном пальце ярко сверкает большое золотое кольцо. Наверняка какой-нибудь чиновник, купец или просто надменный богач. Солидный мужик медленно развернулся и… тут же испуганно вылупил глаза. Саян прошёл дальше, за спиной то ли чиновник, то ли купец лепечет что-то вежливое и унизительное.
В душе медленно закипает гнев. Господи! Это каким же нужно было быть слепцом, чтобы не заметить очевидное. Пусть иноземцы не успели построить в Тургале торговый квартал, зато успели до ужаса запугать местных жителей. По просторной шерстяной рубахе, треуголке, панталонам и ботинкам с большой пряжкой местные тут же узнают в нём иностранца. Пусть простого моряка, зато из-за границы. Теперь понятно, почему первый случайно задетый мужчина предпочёл заткнуться, а сухой старичок с длинной бородой проглотил оскорбление родной дочери и убрался прочь.
Возле очередной лавки крики и ругань. Саян с интересом остановился в двух метрах.
– Зачем чужое продавать. Дёшево, море, – невысокий мужчина с широкими плечами и сильными руками в гневе трясёт кулаками перед лицом торговца. – Я дети голод помирать. Мой брать!
На спине у мужчины большой короб. Сквозь тонкие прутья просвечивают железные лезвия, загнутые крючки и тонкие стальные палочки, наверно
