туда-сюда?.. Еще и неизвестно, вылечат – не вылечат. А у них, по-моему, и родных-то снаружи нету…
Он утих на миг, придвинул поближе стул и сел напротив Сергея.
– А они мне, короче, всю дорогу говорят, ты че, Славка, самый хитрый, да?! – Он развел руками так, что чуть не выплеснул содержимое бутылки. – А причем тут я, Серега?! Что я виноват, коли ко мне никого не подселили, а?! Не, сам подумай, я-то тут причем? Я им тоже постоянно говорю: «Мужики, причем тут я?» Я что, должен сам пойти и попросить, чтоб мне в квартиру кого-то подселили?! Нет, ну что, должен, что ли? Но теперь все железно! – заявил он значительно и даже выпятил грудь. – Кто теперь придерется? Никто! Да ты мужик-то вроде ничего, Серега… Только вот тебе надо выпить, елки зеленые!
Сделав такое резюме, он решительно налил чуть не полстакана водки и протянул Сергею. Сергей отрицательно помотал головой, но стакан продолжал парить перед лицом. Помня о том, что борьба с занудством тяжела и малоэффективна, он был уже почти склонен выпить эту водку, лишь бы Галушко отвязался. Но хозяин опередил его на несколько секунд.
– Гляди, я два раза не предлагаю… – сказал он поразительную фразу и махом осушил стакан.
Затем, посопев и отдышавшись, он произнес:
– Я вначале думал ты из конторских… а потом Кирка сказала, что ты не их, и вообще откуда-то снаружи! Я даже удивился сначала, во дела-то, думаю! Ладно, хоть не конторский… Если признаться, я их не люблю, Серега, – проговорил Галушко и поморщился. – Да их мало, кто любит! Дармоеды – одно слово… Слушай, а чего все молчишь? – неожиданно удивился он. – Устал, да? Понимаю, понимаю… Отдыхай, мил человек. Но мы все равно с тобой выпьем, – заявил он твердо. – Это даже не вопрос.
Галушко встал со стула и его качнуло. При этом взглядом он зацепил угол возле окна.
– О, чемодан! – изрек он многозначительно и сдвинул брови. – Чуть не забыли… Это ж мой…
Он поставил бутылку и стакан на пол, подошел к окну, наклонился, откинул штору и выволок на середину комнаты небольшой черный поцарапанный чемодан, покрытый толстым слоем пыли.
– Серега, это ж мой рыбацкий чемодан… – прокряхтел Галушко с гордостью. – Я, между прочим, рыбак, елки зеленые! Не хухры-мухры там… Глянь-ка.
Он почему-то стал расстегивать чемодан на весу, и это у него получилось неудачно. Содержимое высыпалось на пол, породив облако пыли и череду ругательств.
– Тьфу ты! – сказал Галушко, бросил чемодан на пол, присел рядом с кучей и стал собирать вывалившуюся утварь обратно.
Там была масса всевозможных рыболовных снастей; какие-то крючки, мотки, блесна, мормышки, баночки-скляночки и прочие причиндалы. Среди этой рыбацкой атрибутики почему-то лежала помятая, черная общая тетрадь, явно не вписывающаяся в стилистику чемодана. Галушко кряхтел и бормотал что-то под нос, укладывая
