я вызвал всю Государственную думу, руководство военного министерства и Генерального штаба, командующих армиями. Первым дал слово Грамотину, он выступил с подробным докладом о противостоящем нам лагере, практически в войну с нами вступает вся Европа, прямо или косвенно. Враждующие между собой группировки временно оставили в сторону свои распри, объединились против общего врага, коим представляется Русское царство. Страх перед нами перевесил взаимные обиды, межгосударственные и религиозные раздоры, общими силами, многократно превышающими наши возможности, Европа решила раздавить русского медведя в его берлоге. Ситуация для нас складывается чрезвычайно сложная, мы можем победить в одном сражении, в другом, но перебороть всех просто невозможно.
По численности населения, экономическому потенциалу, совместной военной мощи европейский союз имеет более чем десятикратное преимущество, он просто возьмет нас на измор, истощив все наши ресурсы, пусть и немалые. Найти мирный компромисс, пойти на какие-то уступки уже невозможно, враг не успокоится, пока не изведет нас под корень. Это понятно всем присутствующим на заседании, на лицах застыло тревожное внимание и напряжение в поисках приемлемого выхода. Нужен какой-то фактор, довод, способный остановить закусившего удила противника. После Грамотина выслушали Головина, Барятинского, Хворостинина, они доложили свои планы подготовки страны и армии, но главный вопрос так и остался без ответа, как предотвратить саму войну.
Какое-то возможное решение подсказал самый молодой командующий – Михаил Трубецкой, эмоционально выразившийся при обсуждении возможных мер против врага: – Чуму на их голову!
В Престольной палате, где проходило совещание, застыло молчание, эти слова прозвучали кощунством после прошлогодней эпидемии, унесшей сотни тысяч жизней. Меня же они на интуитивном уровне подтолкнули к забрезжившей мысли, но стоило мне напрячься, пытаясь ухватить ее, как она выскользнула, пропала. Через мгновение вновь промелькнула, а потом встала перед глазами в ясном виде – ОВ, отравляющие вещества, химическое оружие массового поражения из прошлой жизни. И первое, что приходит в голову – хлор и производный от него фосген. Наши химики уже научились их получать для лабораторных целей, но, думаю, можно в самом скором времени запустить их промышленное производство, а затем в максимально безопасных условиях синтезировать до боевой консистенции. Только надо продумать технологию производства, хранения и применения оружия, ставлю в своих первоочередных планах встречу с учеными.
Отвлекся от мыслей тихим гомоном сидящих на лавках мужей, они ждали, когда я продолжу совет. Не стал оглашать свои рассуждения, еще не время, подвел итог совещания, каждый получил свое задание. В ближайшие дни встретился с химиками, сам побывал в их лабораториях. Ученые в целом подтвердили возможность масштабного производства требуемых веществ, но тут же высказали сомнение в сроках, по их мнению, понадобится несколько
