в засаду. Охотники приближались, всё ближе и ближе. Они постукивали палками по деревьям, с каждым шагам выражая своё превосходство. Волки беспомощно крутились в периметре обнесённых красных флажков. Скулили и не знали, что делать. Панический страх животных перед огнём был настолько велик, что они в полном бессилии, поджав хвосты, прижимались к земле, выражая слабость и не способность, чтобы то ни было предпринять для своего спасения. Когда, уже отчётливо, стали видны лица людей, Ай навалилась всем телом на молодой ствол дерева, прижимая им пугающую тетиву «огней». Один за другим, цепь угрожающих, огненно-красных флажков, скрывалась в глубоком, белом, пушистом снегу. Вся стая, тут же, ринулась в образовавшийся спасательный коридор, а вслед за ними и она сама.
Во время коллективной охоты, в стайные чувства волков Ай внесла распределение ролей. Часть стаи выгоняли добычу на засаду. Когда животное попадало в западню, к завершающему действию приступали свежие, совершенно не измотанные волки, поджидавшие жертву в ловушке.
Но бывало и так, что жертва, обессилев, даже не добиралась до скрытого резерва. Тогда гонщики брали её в кольцо и, нападая с разных сторон, продолжали изматывать несчастное животное. За это время, к месту схватки подтягивались триумфаторы сражения. По началу, волки из засады нападали на жертву поодиночке. Они продолжали гнать её, как бы разведывая её состояние и возможности. А опробовав и рассчитав силы испуганного, изнеможённого животного, нападавшие как по команде – набрасывались на жертву разом. Валили её к земле и, тут же, на помощь спешили, уже успевшие отдохнуть волки-загонщики. Противостоять навалившейся своре было не возможно. Такая тактика обычно применялась на крупного зверя – лося, зубра или кабана-секача. На быстрых оленей Ай предлагала другую тактику – гонять жертву по кругу, время от времени меняя преследователей. Так, не давая оленю передыха, они загоняли его до полного изнеможения. Тактика измора была самая безопасная и не требовала много сил, и применялась чаще всего тогда, когда волки и сами были изнеможённые долгим голоданием.
– Ты, живёшь в мире и этот мир как зеркало, – Хранитель продолжал убеждать волчицу. – Он передаёт тебе, твоё же изображение. Стоит тебе улыбнуться, и он засияет радужными красками.
Ай улыбнулась.
– Но, если, ты начнёшь, сердишься – хмурость, тут же, появиться тебе в ответ.
Волчица слушала его внимательно, после общения с ним, её уже не так тянуло к людям. В стае её не хватало именно вот такого рассудительного, все понимающего, здравого общения.
– Подойди к ручью. Погляди в него, и ты увидишь своё отражение. Улыбнись, в благодарность за испитую воду. И ты увидишь, как засияет твоё лицо?!! И ручей зазвенит по-особенному. И вода станет, ещё – вкуснее и слаще.
Ангел и Ай беседовали на опушке, как из глубины лесу, донёсся протяжный скучающий вой.
– Это он по тебе тоскует?!! – подзадорил её Хранитель.
Волчица промолчала. Вожак поздней осенью потерял спутницу жизни и должен был в преддверии гона выбрать себе новую супругу.
