align="center">Великий князь говорить будет
Боярин Афанасий Бутурлин имел острый и злой язык. Не может Бутурлин удержаться, чтобы не сказать о ком-нибудь нехорошего или колючего слова.
Еще когда Шуйские были в силе, «Разбойники!» – называл всех Шуйских.
Нелучшие слова говорил и о князе Бельском.
– И этот – разбойник. Вурдалак! Встретишься с ним на большой дороге – без ножа зарежет.
Великую княгиню Елену Глинскую, мать Ивана IV, и ту и хитрой лисой, и змеей называл. Даже про молодого великого князя, случалось, не удержится – недоброе бросит. Правда, не громко, не вслух. А лишь при надежных, доверенных людях.
– Послал нам Господь звереныша.
А еще любил боярин Бутурлин при любом разговоре всегда первым выпрыгнуть, по любому поводу свое мнение первым высказать. Другие бояре только еще прикидывают, что бы сказать, а он тут как тут – готовы слова бутурлинские. Вот и великого князя повадился боярин перебивать.
Посмотрел на него однажды косо великий князь Иван. Посмотрел второй раз косо. Что-то, видать, в уме отметил.
Нужно сказать, что боярин Афанасий Бутурлин таким был не один. И другие бояре наперед великого князя лезли. И у этих свои советы, свои мнения. Едва поспевает молодой князь крутить головой налево, направо. Советы и наветы то одного, то другого боярина слушать.
В 1545 году великому князю Ивану исполнилось пятнадцать лет. По порядкам того времени это считалось совершеннолетием.
В Кремле торжественно отмечался день рождения Ивана IV. Зашел разговор о делах государственных. Не удержался боярин Афанасий Бутурлин, по старой привычке и здесь первым сунулся.
Грозно посмотрел на него великий князь. Не заметил этого Бутурлин. Ведет себя, как глухарь на току, – ничего не видит, ничего не слышит. Словами своими, всякими советами и наставлениями упивается.
Нахмурились Ивановы брови. Хоть и юн, а глаза свинцом налились.
На следующий день великий князь Иван вызвал своих приближенных и приказал отрезать язык боярину Бутурлину. Узнали другие бояре. Притихли. Ясно: не им теперь лезть с речами, с советами.
Великий князь говорить будет.
«Искать в России!»
Великому князю Ивану исполнилось шестнадцать лет. Наступило время жениться.
Рано женились в те годы. Подоспела пора заводить семью и молодому князю.
Забегали приближенные. Засуетились. Не простое дело жениться князю, к тому же великому.
Многое надо учесть. Многое предвидеть. Как правило, великие князья брали себе в жены заморских принцесс – дочерей королевских или царских фамилий или родовитых иностранок.
Вот и мать самого Ивана, Елена Глинская, была дочерью князя Глинского, из Великого княжества Литовского и родственницей сербских правителей.
И мать великого князя Василия III, отца Ивана, София Палеолог, тоже была иностранного происхождения, племянницей византийского императора.
Ищут приближенные
