Жоффре. Я сделал это. И сейчас это сделаешь ты. Доверься мне и… ему.
Де Сен-Омер повиновался. И, стоя на коленях в пещере, под прожигающим насквозь взором Бафомета, он, как и де Пейн ночью ранее, переполнялся какой-то гигантской, бьющей через край, клубящейся черной энергией.
Сейчас, когда все трое сидели на плоском обломке скалы, рыцарь ощущал, что изменилось все его существо, что сам он стал неизмеримо сильнее, но вместе с тем в душе его воцарился мрак, не освещавшийся ни искоркой света.
– Шейх, – негромко позвал он. Старец повернулся к нему. – Ведь ты обещал мне свет…
– И ты получил его, – бесстрастно отозвался Ахашверош. – Это черный свет, тысячу крат более сильный, чем свет полуденного солнца. Этот свет способен впитывать в себя любой другой, превращая его в энергию. В мире не будет тех, кто смог бы противостоять вам. Залогом сему – тот самый свет, которым вознаградил вас Великий Бафомет, Светоносный Машиах. Вы же передадите его тем, кто пойдет вслед за вами, дабы свершить задуманное от века: очистить землю от мириад жалких подобий лже-Творца. И тогда для остальных наступит неразрушимое и счастливое Царство Бафомета-Светоносца.
Де Пейн задумчиво произнес:
– Бафо-мет… И что же значит это имя?
– Ну, тебе ли не понять его смысла? – насмешливо заметил старик. – Ведь греческий язык тебе знаком с детства.
Гуго покраснел, утешаясь лишь тем, что во мраке ночи этого не видит де Сен-Омер. Да, Гуго де Пейн, он же Уго Пагани, родился и рос в Южной Италии, где до сих пор сохранилось множество греческих поселений, а язык греков уже давно и прочно смешался с языком потомков древних италийцев. И даже сама его родина называлась Magna Graecia – Великая Греция.
– Baphe-metous, – пробормотал он. – Крещение мудростью?
Старик хлопнул в ладоши и возгласил, одобрительно и одновременно радостно:
– Хвала тебе, рыцарь! И еще большая хвала нашему Властелину, ибо выбор его оказался верным! Теперь же, Великий магистр де Пейн и сенешаль ордена де Сен-Омер, слушайте и запоминайте! До единого слова и до единой буквы!
Иерусалим, 24 мая 1136 г.
Великий магистр ордена рыцарей Христа умирал. Сознание еще, однако, теплилось в нем, и он, вспоминая прошедшие шестнадцать лет, не мог сдержать удивления: все, что в ту ночь поведал им Ахашверош, сбылось до йоты.
Вокруг ложа Магистра стояли самые близкие ему рыцари. Недоставало лишь ближайшего, самого дорогого друга, Жоффре. Де Сен-Омер отправился на Кипр, дабы присоединить очередной дар, замок бывшего губернатора острова Исаака Комненоса, к владениям разросшегося и могучего ордена тамплиеров. Замок был захвачен бесстрашным и безжалостным Ричардом Первым, который не напрасно награжден был прозвищем Львиное Сердце. А завладев замком, король уступил его ордену за символическую плату в несколько золотых, приобретя тем самым союзничество и поддержку тамплиеров. Де Сен-Омер, уезжая, оставил Великого магистра в добром здравии и превосходном настроении. Но… Малярия свалила и обессилила
