же он Сурицу, что англичане, наоборот, возвращаются к своему собственному предложению от 21 марта об односторонней декларации со стороны Советского Союза.
По мнению Литвинова, пока Сидс не настаивает на встрече, и до получения английского ответа Советскому правительству незачем спешить с ответом Франции. Надо дождаться сообщения Потемкина о его разговорах с министром иностранных дел Турции Шюкрю Сараджоглу306. Надо также дождаться речи Гитлера, которая, несомненно, укрепит позицию Советского Союза. (Независимо от характера речи Гитлера, СССР оставался в выигрыше: скажет плохо – и с англичанами и французами будет легче разговаривать, скажет хорошо – и им можно выкручивать руки. Гитлер 28 апреля про СССР не сказал ни слова. – Л.П.). Литвинов считал, что Сурицу пока не следует обращаться ни к Бонне, ни к Даладье за какими-либо уточнениями, чтобы не создать у них впечатления о готовности Кремля отнестись серьезно к французскому предложению307.
Ключевой момент в записке – возмущение по поводу непредставления помощи Советскому Союзу в том случае, если он станет инициатором столкновения с Германией или с какой-либо другой державой. Упомянув об этом, нарком снова подтвердил, что Москва видела только военный способ «обуздания агрессора», не исключая, однако и того, что сама может начать войну. В то же время, новый проект Бонне показывает, что французы были не столь наивны: они не исключали того, что СССР самостоятельно начнет устанавливать «мир в Европе», да еще при этом будет требовать от них помощи. Даладье и Бонне вовремя спохватились, и скорректировали свой первоначальный проект, ясно давая понять, что СССР может рассчитывать на помощь только в том случае, когда войну начнет Германия, или когда Советский Союз будет выполнять союзнические обязательства. Другой вопрос, что, меняя текст соглашения, на которое 17 апреля уже был получен вполне конкретный ответ, Франция ставила Кремль в глупое положение. Вполне возможно, что столь резкий тон записки Литвинова обусловлен тем, что французы лишили Советский Союз инициативы.
В то же время, нарком не мог не отметить явные положительные моменты в новом предложении Бонне: в первом варианте говорилось о помощи лишь Польше и Румынии, а в новом – уже о предупреждении всяких насильственных изменений статус-кво в Центральной и Восточной Европе.
Впрочем, оценивая предложения Бонне, имеет смысл говорить не только и не столько о содержании, хотя оно, безусловно, очень важно, сколько о тенденции, которая уже наметилась, а в дальнейшем будет только укрепляться: Англия и Франция стали активно пересматривать свои позиции в отношении к Германии и сотрудничества с СССР. Пусть медленно и неохотно, пусть скрепя сердце, но они пошли на сближение не с агрессивными Германией и Италией, а с коммунистическим Советским Союзом. Хотя ни для кого не секрет, что никакой особой любви англичане и французы к нашей стране не испытывали.
Во-первых, между демократическими буржуазными
В.П. Потемкин находился с визитом в Турции с 29 апреля по 5 мая 1939 г.
АВП РФ, ф. 06, oп. la, п. 25, д. 5, л. 9–10.
