странах. А мы, слава богу, живём. Без Волгодонска и Грозного. Без Косово и Цхинвала. Кто после этого скажет, что Украина плоха?
На Институтской я разыскивал прежний Киев, а бубны верхнего и нижнего мира отбивали мотив: «До свиданья, ша-ла-ла-ла, мой любимый город!»
Но я вернусь. И ты должен вернуться. Договорились?
Не знаю, что хуже: гневный звонок от Валеры или Вениамина Степановича или их молчание. Я ведь должен быть с ними. Прямо сейчас. Но я в одном месте, они в другом, и никто не ищет.
В проулке, куда я свернул, – наконец-таки! – тишина. Наползает вечер, скоро серые краски потемнеют, сгустятся. Но пока в прощальной бледности солнца чётко прорисовываются голые ветки деревьев и сахарные дома, украшенные лепными барельефами и статуями, держащими своды. В этом проулке всё как раньше. И я должен благодарить за это город, вновь открывшийся для меня.
Неброской вывеской обозначен магазин «Веста». Приглашает восстановить атмосферу тех дней, прожитых в Киеве. Беспокойных, хмельных, но столь полных в своей внутренней свободе, в ощущении того, что ты действительно есть. Своя история, свой город. И ты часть целого, и сам целое.
Невероятно мощное в своей полноте чувство. Оно появляется стремительно, беспричинно: вечер, переулок, вывеска – казалось бы, что такого? Но так же быстро может исчезнуть. Достаточно одного звонка, одного вопроса – и ты вернулся обратно, в прелую духоту жизни. И можно лишь попытаться законсервировать алкоголем чувство. Если вдруг повезёт.
Магазин до пасхальных воспоминаний наполнен ароматом ванили. Красный пластик корзинки испачкан чёрными пятнами. Закрываю их половинкой «Бородинского», упаковкой грибов, кольцом «Буковинской». У витрины кулинарии долго прикидываю, брать квашеные огурцы или помидоры. Останавливаюсь на бледно-зелёных помидорах. Покупка бутылки «Первака» проходит быстрее.
Устраиваюсь на парапете в одном из двориков. Не таком милом, как на Институтской, но каштаны здесь есть и скамейка тоже, а рядом, бонусом – сугроб относительно чистого снега. Бутылку «Первака» – в него, соленья, колбасу, хлеб – на скамейку. Эту методику пития я разработал на старших курсах, когда после утомительных шатаний, отколовшись от пивных компаний, в одиночестве я начал экспериментировать с алкоголем, тратя президентскую стипендию и деньги от заводских подработок на элитный алкоголь: ром, виски, джин, текилу, абсент. Очень скоро мне начало казаться, что «элитный» – лишь маркетинговая приставка, а на деле я пью самогон или водку, испорченную сахаром, травяными и пряными добавками.
Тогда же, после студенческого КВН, я познакомился с Никой. Приятель с лицом сухим, как пятка, бросил:
– О, Вад, слабо тебе вот с той девчонкой?
– Нет, – автоматически ответил я и после этого уже не мог отказаться.
Подходя к Нике, излишне бодро, так мне потом казалось, я расстегнул вельветовый пиджак, открывая надпись на футболке: «Sex instructor. 100 % satisfaction».
– Привет! Ты очень симпатичная. Я режиссёр клипов. Хорошо бы тебя снять.
