раненый лейтенант, но вдруг споткнулся и выронил из единственной здоровой руки котелок. Каша вывалилась на землю.
Алексею жалко стало парня, и он подошёл к нему, помог подняться. Трое охранников спокойно наблюдали за происходящим. Потом Алексей взял опустевший котелок, сбегал на кухню и, вернувшись, протянул его, доверху наполненный кашей, немцу. В придачу из своих запасов добавил ломоть хлеба и маленький кусочек сала. – Данке… данке… – повторял немец.
Они разговорились. Немца звали Клаус. Он жил в пригороде Штутгарта и до войны работал учителем в местной гимназии. Отец у него тоже был мобилизован и год назад погиб во Фландрии. Дома остались мать и сестра.
Увлечённый разговором, стоя спиной к проезжей части дороги, Алексей не мог видеть, как из автомобиля, который остановился и заглох, за их беседой следит бравый генерал-майор. Пока водитель тщетно пытался завести машину, генерал не сводил глаз с Алексея, хоть тот и стоял к нему спиной. Затем он вышел из автомобиля.
– Поручик, можно вас…
Балезин живо обернулся, подошёл, откозырял и представился. Генерал-майор себя не назвал, лишь похвалил:
– Вы отлично говорите по-немецки. Где вы этому научились?
Балезин грустно улыбнулся:
– Готовился поступать на историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета.
– Теперь уже Петроградского… – поправил генерал.
– Да, конечно, Петроградского… но передумал, поступил на физико-математический. Закончил три курса; в августе четырнадцатого ушёл добровольцем.
– А как другие языки? – незнакомец проявлял всё больший интерес.
В ответ Алексей процитировал на французском несколько строк из стихотворения Беранже и тут же признался:
– С английским дела обстоят хуже. Ещё начинал изучать восточные языки.
– Отлично, отлично, – тёмные глаза генерала светились огоньком.
В это время шофёр наконец-то завёл машину.
– Предлагаю вам, поручик, прокатиться, – незнакомец распахнул заднюю дверцу автомобиля. – Прошу!
Они отъехали за пределы городка, остановились на опушке леса.
– Погуляй, Василий, – приказал генерал шофёру, а сам, повернувшись, уже в упор, изучающе посмотрел на сидящего рядом Алексея.
Когда шофёр удалился на приличное расстояние, генерал попросил Алексея подробно рассказать о себе. Слушал внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы.
Балезин закончил рассказ, посмотрел в лицо генералу, показывая тем самым, что пора бы и ему сообщить хоть немного о себе. Тот, естественно, понял.
– Батюшин Николай Степанович, – представился он. – Разведка и контрразведка Генерального штаба.
Замолчали. Потом Батюшин сказал, очевидно, главное:
– Предлагаю
