«отец-отец». Делайте, что хотите! Чего стоишь истуканом? – повернулся он к Шуре. – Зови своего, – буркнул Василий и в сердцах швырнул об стену стул.
С утра ждали сватов. Пузатый самовар, отдуваясь, стоял на столе. Пахло пирогами, творогом и еще чем-то вкусным. Все в этот день валилось у Шуры из рук. Она не находила себе места и время от времени выскакивала на улицу, чтобы не пропустить, когда покажется ее Костя.
Константин взял в сватовья Николая Кибардина, с которым вместе служил и уже успел крепко сдружиться. Николай был года на три старше Кости, но это ничуть не мешало их дружбе.
Они шли городской улицей, сверкающие, как два медных гривенника.
От волнения Константин беспрестанно покашливал и каждую минуту дергал полы своей черной наглаженной рубахи.
– Успокойся, я сам боюсь, – толкал его в плечо Николай.
Они громко постучались в дверь и, услышав «войдите», робко вошли в горницу.
– Можно ли? Здравствуйте, – стараясь казаться смелым, почти прокричал Николай.
– Здрасьте, здрасьте, – Василий восседал на стуле посреди комнаты, закинув ногу на ногу и теребя себя за подбородок. – Проходите, коль пришли.
Шура стояла, прислонившись к стене, не поднимая на вошедших глаз. Ей казалось, что сердце, как колокол на городской колокольне, бьется так, что все присутствующие слышат его гулкие удары.
– Давайте сразу к столу, – засуетилась Татьяна.
Она расставила табуреты и, легонько подтолкнув гостей, загремела посудой.
Константин с Николаем неуверенно сели. Все слова, приготовленные для такого случая, улетучились куда-то под пристальным взглядом Шуриного отца.
– Что ж молчите, женихи? Я думал, вы посмелее будете? – строго взметнул взгляд Василий. – Ладно, давайте для храбрости, – откупорил он зеленого стекла бутылку. Разлив всем по рюмкам и чокнувшись с Татьяной, первый выпил, громко крякнув и закусив соленым огурцом.
Кровь быстро заиграла на его лице, он повеселел и, впервые улыбнувшись, подмигнул лукаво:
– Так что, женихи, давайте хоть о погоде поговорим, что ли.
Николай пригладил рукой волосы, улыбнулся беспомощно и почему-то посмотрел на Тоню, словно ища у нее поддержки.
– А что, погода хорошая. Наверное, именно тогда, когда в природе все цветет и благоухает, – начал он пафосно, – зарождается в человеке нечто неземное. Одни говорят, любовь – это зло, другие – что любви нет вовсе, а я говорю, вот она, любовь, перед нами, – закончил красиво Николай, и рукой указал на Константина и его невесту.
– Как говорится, ваш товар – наш купец, – продолжал он. – Скажу наверняка, купец стоящий. А дорого ли вы свой товар цените?
– Обожди, паря, – оборвал Николая Василий. – Я хочу послушать, что сам «купец» сказать может.
– А я не знаю, что мне сказать, – неуверенно проговорил Константин. – Лишь одно я знаю точно,
