вскричала:
– Что вы задумали? Мы же отдали вам все! И вы говорили, что не имеете приказа убивать нас.
Кожанов усмехнулся:
– Я обманул тебя, дурочка. А что мы задумали? Отвечу! Доставить вам, сучкам, удовольствие перед смертью.
– Беги, Галя! – закричала Ирина.
Кожанов ударом кулака лишил ее сознания, проговорив:
– Куда ж она убежит? – Повернулся к Окунько: —Ну, что застыл? Мокрощелка твоя.
Окунь, засопев, начал срывать с себя одежду. Галя попыталась вырваться, но бандит схватил ее за волосы и ударил лицом о комод. Затем, повернув на спину и раздвинув ноги, грубо вошел в девочку. Она закричала, но рот зажала рука в перчатке. От боли в глазах подростка потемнело. Вскоре она перестала сопротивляться. Тело отяжелело, боль притупилась, сознание затуманилось. Лишь часто билось сердце, и его удары молотом отдавались в висках.
Кожанов сбросил бесчувственное тело Голубевой на ковер, снял брюки, после чего, сорвав веревки вместе с комбинацией, навалился на ее спину, застонал от удовольствия…
Насилие продолжалось около двадцати минут. Первым с 14-летней девушки поднялся Окунько. Он был в крови. Сказал:
– Я кончил, Кожан, три раза, ништяк!
Кожан тоже поднялся:
– Хороша мамаша!.. Быстро в душ, смой кровь – и сюда. Как обмоешься, не забудь перчатки вновь надеть.
– Ага! Я быстро!
Кожанов, натянув брюки и надев туфли, осмотрел место преступления. Предприниматель свесился с кровати, под его головой образовалась приличная лужа крови. Его дочь, растерзанная, порванная, лежала, раздвинув ноги, у комода; грудь часто и высоко поднималась, глаза закрыты. Находилась в шоке. Тем лучше. Не поймет, как умрет. Ирина находилась в сознании. Избитая, она медленно ползла к окну. Кожанов усмехнулся: решила позвать помощь? Он преградил ей дорогу, присев на корточки и достав нож. Спросил:
– Куда это вы направились, Ирина Петровна?
Разбитым ртом женщина ответила:
– Сволочь, нелюдь, зверь! Тебе это так не пройдет. Подохнешь скоро, падаль.
– Вот ты как заговорила? И это вместо того, чтобы благодарить за удовольствие, доставленное тебе? Признайся, такой кайф ты с мужем не испытывала никогда.
– Тварь!
– Что ж, хватит базаров. Пожила красиво, достаточно. Не бойся, дурочка, всем когда-нибудь придется лечь в землю.
Вздохнув, Кожанов схватил женщину за свалявшиеся волосы, поднял голову и вонзил нож в горло несчастной. Отпустил рукоятку, поднялся:
– Вот и все, оттрахалась, сучка.
Вошел одетый Окунько. Кожанов кивнул на Галину:
– Кончай девчонку, пора уходить!
– Это мы быстро, это сейчас!
Бандит также достал нож и, не дрогнув, перерезал девочке горло. Встал:
– Готово, Кожан!
– Бери кейс, пакет и идем вниз.
Окунько предложил:
– Может, муженька на лестницу бросим?
