которые контактируют с советом, полагаю, знают об этом, так что не стали бы посылать кого-то в замок без договоренности. Она у вас есть?
– Что?
– Договоренность, какая-нибудь бумага, – объяснил гном.
– Не многовато ли вы знаете о таких официальных вещах для, как вы себя назвали, «отброса», а?
В ее голосе не было презрения и неприязни. Она назвала его так, как он сам называл себя, и своим тоном показывала, как глупо было опускать так низко самого себя.
Гном покачал головой и проворчал своим басом:
– Про представителя всем известно. Мы не раз пытались прорваться на аудиенцию к советникам, чтобы изложить наше опасное и жалкое положение и ждать, что нас пропустят за стены. И каждый раз представитель повторял одно и то же. То, что я рассказал вам.
– И как это происходит?
– Заходишь к нему в сопровождении стражи, он поднимается и разглядывает тебя, словно ты жертва, которую он собирается расчленить и ограбить…
– Уверена, вы преувеличиваете, – не поверила Лундес.
– Нет, нет, не преувеличиваю. Именно так. Он разглядывает одежду, прикидывает, кто мы, откуда, с какой целью, а затем делает выводы и начинает говорить с тобой соответственно твоему положению.
– Он маг?
– Маг. Помню, я пришел тогда к нему, он изучил меня, а далее спокойно спрашивает: «Чем я могу помочь?» Я ему отвечаю, что мне нужно поговорить с советом, что я и мой приемный сын голодаем, что мы не воры и умеем работать руками. И не хотим погибнуть, если враги нападут. Он выслушал и говорит: «Вы можете доказать мне это?» Представляете! Доказать! Как я могу доказать? То, что я не вор. Они могли бы посмотреть в свои дела, последить за моей жизнью. Как еще я могу это доказать?
– Но, вероятно, у них и вправду нет выбора. Как они поймут, что перед ними честный гном, а не вор? – Лундес не видела в этой системе ничего ужасного. Она даже понимала ее. И сразу же вспомнила тирана Георга. Вот там, если бы гном осмелился явиться с такой просьбой, никто не стал бы вежливо с ним говорить: гном бы давно уже болтался на виселице или лежал бы в могиле с отрубленной головой.
– Проклятье! Да, ты точно волшебница, одна из них. Вот сама мне скажи, я похож на вора? Если да, то почему говоришь со мной?
Лундес устало покачала головой:
– Пообщавшись с вами, я, возможно, могу судить, вор вы или нет. Представитель не просто так задавал вам вопросы. Обычный способ. Представьте, сколько таких просителей является к нему. Уверена, не все настолько честные, как вы. И если всем он будет верить на слово…
– Но вы же маги! Проверьте магически! – не выдержал гном.
– Вы явно далеки от магии. Не думайте, что для любого мага так просто лезть в чужую голову, и уж тем более для хорошего мага. Это запрещено.
– А я разрешу лезть в свою голову, лишь бы они мне поверили и пустили за стены!
Марло
