на остановке у нужного кафе: здания в античном стиле и ионическими колоннами. Над дверью красовалась вывеска: «Афина», в честь древнегреческой богини войны. Хотя, многие посетители не понимали: как может быть связана богиня войны с кулинарией? Но как бы там ни было, отбоя посетителей кафе не испытывало. Ибо подаваемый там кофе был воистину хорош, пирожные весьма аппетитны, как, впрочем, и остальные блюда…
Ликорис зашла в кафе, оказавшись в просторном зале. В отличие от внешнего вида, внутренняя обстановка заведения являлась достаточно современной. Удобные небольшие столики чередовались с большими, везде стояли стулья с мягкой обивкой. У высоких, чуть затемненных окон красовались комнатные растения: небольшие деревца оливы.
«Пожалуй, оливы, это самое греческое, что есть в интерьере», – мысленно усмехнулась госпожа Фаррел.
Она осмотрела зал кафе, и за одним из небольших столиков заметила Пауло. С улыбкой, девушка устремилась к своему молодому человеку: он пришёл чуть раньше.
Обменявшись с ним формальными любезностями, и заказав себе кофе, которое принёс приятный официант, молодые люди немного побеседовали о погоде и природе. Коснулись и их разговоры и недавно прошедших семестровых экзаменах в исторической академии Целестии (они оба учились на одном курсе).
Как вдруг Пауло сказал:
– Ликорис, я хотел серьёзно с тобой поговорить.
– О чём же? – спросила та, уловив в голосе кавалера взволнованные нотки.
«Неужели он решил сделать мне предложение? Ох, ну я ещё морально не готова выходить замуж! Конечно, по законам Конфедерации Цереры, люди имеют право вступать в брак, с восемнадцати лет, но далеко не все делают это так рано…» – промелькнуло в голове у девушки. Она ещё не знала, как далеко от истины её предположение…
– Ты замечательная девушка, Ликорис, – начал тем временем Лагаз. – Мы с тобой встречаемся вот уже три года, а до этого были долго знакомы… И я понял, что ты стала для меня другом. Очень хорошим другом… Тогда как люблю я другую девушку…
Госпоже Фаррел на миг показалось, что она ослышалась. Она не могла поверить в услышанное, что её так просто и внезапно отвергли. Ведь всё же было так хорошо!
– Я надеюсь, что мы и дальше останемся хорошими друзьями, – нарушил юноша затянувшуюся тишину.
Он тоже ощущал себя неуютно. Собственно говоря, поэтому Пауло и позвал Ликорис в общественное место: признаться, наедине ему не хватало духа. Он боялся, что тогда она начнет кричать или плакать, и совершенно не представлял, что с этим делать. А в общественном месте, Фаррел, скорее всего, попытается сдержать свои эмоции.
Расчет молодого человека оказался верным: Ликорис, и впрямь, сдерживала бурю охвативших её чувств. Хотя девушке давалось это с большим трудом.
Едва сдерживая слезы, чувствуя себя полной дурой, она собрала остатки воли и достоинства и спросила:
– И кто же та особа, которая обошла меня в любви?
– Юлианна Сирин, –
