входить в образ «светской львицы». Да только вычитанный в модных журналах рецепт успеха счастья ей не принес, вот в чем беда!
Неудовлетворенность, которую Даша ощущала в Еве, не имела ничего общего с сексуальной. Без сомнения, у нее были любовники, – может даже, тот самый добренький олигарх... И доступ к красивым вещам и красивой жизни она приобрела. Нет, неудовлетворенность Евы была природы душевной: ей не хватало настоящего.
И Даша женским чутьем поняла: Влад приглянулся Еве даже не потому, что был хорош собой и молод, нет. Она учуяла в нем то самое настоящее. Ту неподдельную поэтичность, с которой он воспринимал мир. Ту любовь, которая овевала его отношения со всем сущим...
То, что Даше самой так нравилось в нем!
Иными словами, Даша Еву понимала и даже ей отчасти сочувствовала. Но таранная напористость Евы была ей глубоко чужда и несимпатична и Дашу настораживала...
И вот Ева заявилась к ней в библиотеку!
Даша не работала на выдаче книг, она занималась рукописями в отдаленной от читального зала комнатке, но ее позвали.
– Можем поговорить? – осведомилась Ева, перекинув прядь завитых волос с плеча на спину.
– Проходите, – спокойно ответила Даша.
В комнатке она заняла обычное место за столом, а Еве указала на свободный стул, сняв с него стопку книг. Диспозиция Еве не понравилась: будто на приеме у начальства. Но, обведя глазами комнатушку, она поняла, что другого варианта нет, и царственно опустилась на стул. Положила ногу на ногу, обнажив точеное колено, перекинула прядь в обратном направлении... Даша ждала, сложив руки на столе.
Молчание затягивалось. Ева изучающе рассматривала Дашу. Даша смотрела на Еву не изучающе – просто ждала, что скажет посетительница.
– Что у вас с Владом? – выпалила вдруг Ева.
– Не лучше ли вам у него спросить? С ним вы коллеги, а со мной даже незнакомы.
– Я спрашивала.
– Ну так?.. Надеюсь, его ответ вас удовлетворил.
– Ни черта он меня не удовлетворил! Он сказал, что меня это не касается!
– Может, он прав?
– Меня это касается!
– Вы его мама?
– На мой возраст намекаешь, говнюшка?
Даша встала, раскрыла дверь:
– Извольте выйти вон.
Ева не шелохнулась. Даша тоже, держа дверь раскрытой. Из смежной комнаты на них стали посматривать сотрудники.
– Ладно, извини, – выдавила из себя Ева. – Закрой дверь, сядь.
Даша не сдвинулась с места.
– Люблю я его, понимаешь...
Ева вскинула на нее мученический взгляд, и чувство жалости слабо шевельнулось в Даше. Она села на место.
– Ева, я не вижу, чем могу вам помочь. И на возраст ваш я не намекала – только на вашу странную опеку по отношению к Владу... Чего вы хотите от меня?
– Он тебя любит, да?
– Не исключено.
